Таким образом, аскетический путь является очень важным направлением работы над собой, приближающим нас к Господу. Замечу, что такие великие основоположники мировых религий как Иисус и Будда перед началом своего служения прошли аскетический путь. Если Будда Шакъямуни оставил свою роскошную жизнь принца и встал на путь крайнего аскетизма и умерщвления своей плоти по своей инициативе в связи с религиозными представлениями тех лет, и, кстати сказать, через некоторое время отказавшийся от этого крайнего аскетизма, как приводящего к угасанию разума, то Иисус Христос пошел в пустыню не сам по себе. Он был ведомый Духом, а стало быть самим Богом,- и «Ангелы служили Ему» (Мар. 1:13).
Я это говорю к тому, что некоторые верующие периодически уходят в длительный строгий пост, голодая по 10-20 дней, пытаясь повторить подвиг Иисуса (как известно, Он не ел 40 дней), забывая, что такие вещи нельзя делать по своей инициативе, а надо обязательно чувствовать волю Божью на это. Пост частичный, когда мы ограничиваем себя в чем-либо, или пост строгий, когда мы отказываемся от чего-то полностью, должен всегда иметь цель и сопровождаться молитвой. Когда мы хотим победить какой-нибудь грех в нашей жизни, мы обязательно должны начать поститься, потому что, как было сказано выше, грех чаще всего является порождением плоти. С другой стороны, когда мы хотим почувствовать в нас Божии силы, силы Святого Духа, мы опять должны начинать поститься, «ибо сила Моя совершается в немощи» (2 Кор. 12:9), — ответил Господь Павлу, когда тот просил у Него укрепить его плоть.
Вспомним также, что когда ученики Иисуса не смогли излечить бесноватого больного, в то время как до этого они справлялись с подобными болезнями с помощью силы, данной им Иисусом, а Иисус же легко исцелил этого больного: «Тогда ученики, приступивши к Иисусу наедине, сказали: почему мы не могли изгнать его? Иисус же сказал им: по неверию вашему;... Сей же род изгоняется только молитвой и постом» (Мат. 17:19-21). Таким образом, у Иисуса была сила выгнать беса из больного, а у учеников не было, и чтобы эта сила пришла, перед сеансом целительства надо было поститься и молиться.
Таким образом, мы видим, что пост может как истощать силы, так и добавлять их. Аскетическая практика многих религий показывает, что прежде чем аскет наберется духовных сил и жизненной энергии, он должен вначале растерять всю энергию, дойти до самого края жизни. Так известен обряд посвящения в шаманы, когда претенденту на эту должность предлагают уединиться в тайге или в горах, перестать есть и спать. Там он должен постоянно молиться и медитировать. И если через определенный срок этот человек не сходит с ума и не умирает, ему начинают подчиняться духи и он становится шаманом-
В настоящее время в Тибете у мистиков-отшельников существует обряд посвящения в ламы «чод». Молодой ученик вначале обучается священным текстам, молитвам, ритуальным танцам и игре на музыкальных инструментах. Затем он посылается в глухое, как правило, мрачное место, где он в одиночестве и без еды проводит три дня. Все это время он медитирует и молится, вызывая самых кровожадных бесов, чтобы они пожрали его плоть. В конце концов, он начинает видеть омерзительные существа, которые разрывают и поедают его тело. В это время он громко молится: «Нынче я плачу долги, предлагаю на истребление свое тело, которое я так любил, холил и лелеял. Я отдаю свою плоть алчущим, кровь жаждущим, свою кожу тем, кто наг, кости свои на костер для тех, кто страдает от холода. Я отдаю свое счастье несчастным, свое дыхание жизни умирающим... Бесчестье да падет на мою голову, если я устрашусь принести эту жертву. Позор всем, кто не осмелится принять ее...» Эта часть действа именуется «красное пиршество». За ним следует «черное пиршество». Мистическое значение последнего открывается только ученикам, удостоенным высшей степени посвящения.
Видения дьявольского красного шабаша рассеиваются, хохот и визг упырей замолкают. Мрачную оргию сменяет абсолютное одиночество. Глубокое молчание и непроглядная тьма окутывают подвижника. Состояние дикого возбуждения постепенно стихает. Теперь монах должен представить себе, будто от него осталась маленькая кучка обуглившихся останков, плавающая на поверхности озера грязи — грязи от нечистых помыслов и дурных дел, — запятнавшей его духовную сущность на протяжении неисчислимого ряда существований, начало которых затеряно во тьме времени.