Вот уж подлинно «не заглянув в святцы...»! С горечью все чаще замечаешь, что «отклонения» от «юридически» зафиксированных норм вызываются не столько языковой прихотью, желанием пооригинальничать, «запустить» на странице что-нибудь замысловатое и необычное, сколько нетвердым знанием элементарных норм и правил грамматики.
Разумеется, мы говорим об общих правилах, не забывая, что в литературном языке, как и во всех видах искусства, есть особые тонкие нюансы, не подлежащие регламентации. Что получится, если знаменитое каренинское словечко «пелестрадал» кто-нибудь попытается исправить в согласии с орфографической нормой? Пропадет вся тонкость социально-психологической характеристики, которую Л.Н. Толстой уложил в одно «неправильное» слово.
Л. В. Щерба заметил: «Когда чувство нормы воспитано у человека, тогда-то он начинает чувствовать всю прелесть обоснованных отступлений от нее у разных хороших писателей». Развивая дальше ту же мысль, М. В. Панов писал: «Если существует строгая норма, например, орфографическая, если она неуклонно выполняется, то продуманные и обоснованные отступления от нее сразу будут замечены и по достоинству оценены читателем (как средство выразительности, как художественный прием). Напротив, когда в письме разнобой, то невозможна и игра на отступлениях от нормы. Как можно увидеть узор на стене, если вся стена в пятнах, выбоинах и подтеках?» [83, с. 38].
Действительно, в ряде печатных произведений поди разбери, где «словесный узор», а где заурядная опечатка! Вот в какие запутанные дебри увлек нас, казалось бы, несложный вопрос о «разночтениях в тексте», о различии между ошибкой и опечаткой.
Логика... опечаток
Чем больше накапливается наблюдений за трансформациями печатного текста, тем явственнее в нестройном хоре опечаток и ошибок проглядывают какая-то определенная последовательность... и порядок. Что касается собственно опечаток, то не нужно быть пророком, чтобы заранее знать, когда и при каких условиях они появляются. Обратимся прежде всего к технике, поскольку она играет большую роль во многих происшествиях с печатным словом. Опытный мастер машинного набора, один из старейших работников типографии газеты «Правда» Е.И. Хлусов причины, вызывающие ошибки в наборе, разделяет на три группы. В первую группу входят ошибки, причина которых — недостаточная квалификация наборщика: неуверенное владение клавиатурой линотипа или монотипа, нетвердое знание технико-орфографических правил, неумение разобраться в оригинале и т. д. «Можно наделать много ошибок, — пишет Е. И. Хлусов, — если, не освоив как следует клавиатуру, работать быстрее своих возможностей» [118, с. 31]. Во вторую группу он включает ошибки, вызванные различными неисправностями машины: нечеткое выпадение матриц и клиньев из магазина линотипа, перескоки матриц в верстатке, деформированные матрицы, неполадки в разборочном аппарате и пр. Наконец, третья группа — это ошибки, связанные с небрежным оформлением оригинала.
Ошибки, зависящие от перечисленных причин, носят, конечно, случайный характер, но, многократно повторяясь, они выстраиваются в жесткую цепь случайностей, имеющих уже определенную последовательность.
Нельзя, например, наперед знать, появится ли в наборе буква «а» там, где должна стоять буква «у», или наоборот, но если на протяжении значительного отрезка набора эти буквы будут систематически меняться местами, то мы вправе полагать, что здесь не простая случайность, а следствие то ли одной из неисправностей машины, то ли неправильной «игры пальцев» наборщика. Впрочем, для читающего оттиски с набора важны не столько причины (пусть их доискиваются и устраняют в типографии!), сколько то, чтобы приноровиться к постоянным перебежкам «а» и «у» и не пропустить одну букву вместо другой.
Не каждый, кто работает с печатным текстом, достаточно наблюдателен и опытен, чтобы по первому сигналу о неполадках «настраивать» свое внимание. В научной литературе отмечено, что результаты угадывания букв (такие опыты ставились для определения энтропии — неопределенности букв русского алфавита) в значительной мере зависят от лингвистической культуры и языкового чутья испытуемых, а также от степени их внимательности и усталости [85, с. 117]. Но насколько увереннее вы почувствуете себя за чтением типографских оттисков, если будете предупреждены, какие подвохи грозят тексту и с какой стороны. Ведь только проникнув, так сказать, за кулисы событий, мы увидим, где разладился механизм.