Десять лет назад
Дом наконец был достроен. Отец удивился, что я не стремлюсь жить на Рублевке. Мне же хотелось быть отсюда как можно дальше, я и так терпел десять лет. За эти годы я прошел все ступеньки карьерной лестницы, начав с менеджера низшего звена. Продавал строящиеся объекты непосредственно на месте. Разговаривал с клиентами, временами теряя терпение.
Сколько же ядерных идиотов! Люди сами не знают, чего хотят. Вернее, они хотят качественное жилье задешево. В хорошем месте за смешные деньги. Все мечтают выиграть в лотерею. В Москве же все денег стоит. И беспроигрышной лотереи здесь давно уже нет. Убедить людей, что ты их не обманываешь и продаешь хороший товар за его истинную цену, крайне сложно. Но я честно пытался. Мне надо было изучить спрос. Тогда же я и прошел курс практической психологии. Вовсе не для общего развития, как сказал жене.
После года трудов праведных «на земле» я переехал под крышу небоскреба. В одну из башен Москва-Сити, где папа арендовал два этажа под головной офис фирмы. И стал менеджером среднего звена. Давать указания низшему. В секретарши взял Юлю. Все сразу же подумали, что Юля будет моей любовницей. У меня родилась Полина, и Настя была поглощена заботами о ребенке. Как все думали.
Кроме Юли. Хотя она для приличия предложила мне себя. Разговор был яркий, я до сих пор его помню. Мы засиделись допоздна, я начал постигать теорию откатов при госзаказах. Механизм работы тендеров, которые выигрываются предсказуемо. Мне надо было, чтобы отец сдал все свои связи. А для этого я должен был все их вычислить. Со всеми чиновниками, выносящими судьбоносные решения, подружиться. Всех контрагентов обаять. Доказать, что я – Петровский. Сын своего отца.
Я пил бессчетную чашку кофе, прилипнув к монитору, а Юля таскала мне на стол папки с документами. Кроме нас, на этаже никого уже не было. Офис давно опустел. К одиннадцати мы оба выдохлись.
Юля присела в кресло и спросила:
– Здесь курить можно?
– Нет. Иди в туалет. До утра выветрится.
Не выношу курящих. В папином офисе курить запрещено. Но Юля славно поработала сегодня. К моему удивлению, она не шелохнулась. И тут я понял, что смертельно устал. Напротив меня в черном кожаном кресле сидела красивая молодая женщина, бывшая элитная проститутка. Мы славно могли бы провести время. Я знал, что Юля мне не откажет. Глаз у меня на такие вещи наметанный. Мне показалось даже, что она этого ждет.
– Нет, – повторил я.
– Понятно. – Юля закинула ногу на ногу. Я увидел, что на моей секретарше нет нижнего белья.
– Я не поклонник этого фильма.
– Ты про «Основной инстинкт»?
– Ведь сцена оттуда?
– Зато красноречиво. – Она повыше подтянула левую ногу. – Не люблю говорить банальности.
– Но делаешь.
– Все думают, что я твоя любовница.
– Знаю… Ты помнишь нашу первую встречу? На регате?
– Никогда этого не забуду.
– Я был на десять лет моложе, абсолютно свободен и мог бы устроить себе мальчишник. Если я тогда этого не сделал, то почему ты так уверена, что сделаю сейчас? Что изменилось?
– Ничего. – Юля опустила ногу и села прямо, натянув на колени юбку. – Прости. Больше этого не повторится.
– Мне наплевать, что обо мне думают. Я ни перед кем не собираюсь оправдываться. Ты мне нужна, я этого и не скрываю. Мне нужна информация, как и тогда. Ни я тебя не люблю, ни ты меня. Мы с нашим опытом могли бы доставить друг другу удовольствие, это правда. Но тогда ты перестанешь быть моим другом. Мы не разочаруем сотрудников фирмы, но я в тебе разочаруюсь. Заработай кучу денег и купишь себе дюжину таких пупсов.
– Ладно. Мир, – рассмеялась Юля и встала. – Ты все равно уже ничего не соображаешь, пора заканчивать. Помогу, чем могу. Если надо – лягу под твоего отца.
– Он не воспользуется. Непробиваем.
Отец и в самом деле однолюб. Он обожает маму. Я, таким образом, знаю его слабое место, туда и ударил, когда основательно подготовился. Построил дом подальше от Рублевки и стал первым папиным замом с неограниченными полномочиями.
Не буду врать: я волновался. Хотя за десять лет должен был бы успокоиться. Но у меня в бумажнике лежала старая фотография. Парень на ней улыбался такой знакомой улыбкой. Я нашел ее в старом доме, в конверте за иконой, вместе с письмом. И стал терпеливо ждать.
В тот день я сказал матери:
– Собирай вещи.
Она молча кивнула. Она тоже терпеливо ждала десять лет. Настя уехала днем раньше, ничего не спрашивая. Жить в своем собственном доме она хотела давно. Подрастали Полина с Аллой, им надо было менять школу. Но лучшие репетиторы за большие деньги примчатся, куда скажешь. Я уже все решил.