Почему именно книгу? Да потому, что сейчас мне придется открыть вам страшный секрет: как психотерапевт я не люблю работать ни с наркоманами, ни с алкоголиками (так что упаси вас боже принять все выше написанное за саморекламу). Ибо считаю их людьми которые куда более, чем другие, сами виноваты в постигшем их несчастье. Поэтому психотерапию наркозависимостей я осуществляю в, так сказать, эксклюзивном порядке: только по большой просьбе и только в том случае, если данный конкретный алкоголик или наркоман меня в чем‑то заинтересовал в силу еще не угасшей в нем «искры божьей». Однако отнимать у людей еще одну возможность избавиться от алкоголизма или наркомании я, конечно же, просто не имею права. Хотя никоим образом не претендую на исключительность того, что делаю и предлагаю: есть методы, которые работают не хуже, а, например, «конечная» эффективность, так сказать, поведенческой терапии в своеобразных лагерях строгого режима (точнее спартанского образа жизни для наркозависимых людей), многие их которых организовали бывшие наркоманы, ничуть не ниже, а то и выше.
Теперь постараюсь изложить необходимый для вас минимум сведений но только не тех, которые ныне стали уже расхожими. Да, чисто физиологически можно говорить о некой генетической или физиологической предрасположенности к алкоголизму и наркомании, причем если в первом случае часть населения и страны, и мира, еще имеет (или имело) какой‑то иммунитет, то во втором этого иммунитета, похоже, не было вообще (кстати, стремительная алкоголизация России как раз и может отчасти объясняться ростом числа смешанных браков — в том числе с народностями, у которых изначально отсутствовал этот иммунитет). Да, чисто психологически, рост числа и алкоголиков, и наркоманов, можно объяснить неустроенностью и (или) обессмысленностью нашей жизни; сокрушительной ломкой привычных норм, стереотипов, укладов и даже образов жизни; когда и алкоголь и наркотики, становятся как бы вторично выгодны, ибо добавляют устойчивости и спокойствия этому неустойчивому и неспокойному миру (точнее, человеку в этом мире) — смею напомнить, иллюзорных и чреватых большими последствиями. И вообще — если бы я хотел писать теоретическую работу, то как выпускник МГУ тех лет, когда он был еще кладезем методологии (а заодно и как просто поклонник системного подхода), прямо сейчас и на многих страницах расписал бы перед вами четырехклеточную матрицу «Причины наркотизации населения мира» следующего вида.
После чего, перечислив и описав полное содержание каждой клетки или сектора благополучно почил бы на лаврах очередной теоретической монографии (а что — любая из этих самых клеток или секторов по объему «тянет», как минимум, на главу, если не часть). Но я человек практический, который слишком хорошо знает, что столь любимые вопросы нашей академической науки «Что?» и «Почему?» (например, «что за напасть происходит?» и «почему эта напасть происходит?») далеко не всегда дополняются или заканчиваются вопросом «Как?» («Как от этой напасти избавиться?»). Более того, я знаю и то, что, сплошь и рядом, попытки ответов на вопросы «Что?» и «Почему?» начисто устраняют возможность получения ответа на вопрос «Как?». В то время как грамотно заданный вопрос «Как?», позволяет вообще не искать ответы на вопросы «Что?» и «Почему?»…
Так вот, во всей этой катавасии с теоретическими причинами наркотизации человечества меня лично интересует единственный аспект. То что с помощью алкоголя (меньше) и наркотиков (больше), практически любой человек может на время «включить» так называемый нейросоматический контур человеческого мозга — точнее, ту его часть, которая отвечает за состояние сенсорно‑семантического блаженства. И на первых порах (после первого «прихода») это действительно «кайф», по сравнению с которым все наше серенькое и будничное существование кажется не стоящим и ломанного гроша. Но в том‑то и дело, что с помощью наркотических веществ человек не открывает, а как бы «взламывает» «дверь» к этому самому «блаженству». Ибо открытие данной «двери» возможно только как результат специальных духовных практик и психотехнологий — особым образом организованного личностного роста человека (поскольку у большинства людей нейросоматический контур как бы дремлет и полноценно включается только после достижения субъектом иного — более высокого, чем обыденный — уровня развития). А дальше происходит двоякий процесс этакого противоборства. Своеобразная битва, ареной которой становится, человеческая психика. С одной стороны, есть кайф и есть ломка. И очень хочется снова испытать этот кайф, но не ощутить данной ломки. Все это в конечном счете (и, кстати, очень быстро) формирует систему бессознательных программ мозга, направленных на осуществление наркозависимого поведения (именно так: бессознательных, а значит не поддающихся сознательному контролю). С другой стороны, у каждого из нас есть так называемое Высшее или Истинное Я — своеобразный полномочный представитель Бога в нашей душе, который бдительно следит за тем, чтобы наша личность развивалась разумным и экологичным путем (хотя в большинстве случаев предпочитает не вмешиваться в процесс, а только лишь контролировать его). Наркотизация к таким путям, безусловно, не относится, и поэтому в следующий раз для «взламывания» «двери блаженства» требуется уже заметно большая доза (да еще и кайф становится слабее, а ломки — круче). И так раз за разом, до тех пор, пока не произойдет следующее — весьма печальное. Предпринявшее все попытки к образумливанию обезумевшего наркомана (повсеместно) или алкоголика (заметно реже) Высшее Я холодно и отстраненно принимает следующее решение: Дальнейшее существование данного индивида (и самого Истинного Я в этом индивиде) представляется нецелесообразным. И тогда включаются специальные глубинные (и тоже бессознательные) программы самоуничтожения, и наркозависимый субъект кончает с собой любым доступным ему образом. Именно доступным — столь сильна в нем в этот момент жажда смерти, прекращения этого невыносимого и бессмысленного существования. И я видел наркоманов, которые умудрялись перепилить себе горло тупой пилой или просто методично раскраивали свои черепа ударами о бетонные стены…