Тренер его, несмотря на уговоры мальчика, обратился к родителям за помощью. Он подозревал родителей в развязности. Дарья, забыв о своем долге матери неустанно следить за чадом, снова была вынуждена вникнуть в суть проблем, связанных с подростком. Услышав от тренера о вопросе, не бьет ли мальчика отец, Дарья едва не выругалась, и ответив что в этом доме проживают не звери а люди бросила трубку телефона.
К этому случаю, женщина отнеслась более задумчиво. Не слышно прошмыгнув в спальню ребенка, мать очень тихо присела на кровать и включив ночник стала рассматривать спящего сына. Она насчитала более десяти мелких порезов и столько же синих отметин на теле своего ребенка. Тут она по настоящему испугалась, и расспросив, между прочим, за завтраком сына, не обижает ли его кто в школе, и получив ответ, «меня все боятся, словно я монстр, спасибо папе», стала грешить на своего мужа. Разговор между родителями состоялся поздним вечером, через несколько дней. Так как отец снова уехал с сыном по делам, и вернулся в хорошем настроении, Дарья не упустила случая обратить его внимание на сына.
- Руслан, ты любишь нашего мальчика?- спросила Дарья, бережно снимая дорогие украшения и укладывая их в оббитую бархатом, резную шкатулку. Она сидела в пол борота, свет розовой лампы оттенял ее светлую кожу, а зеркало отражало образ, молодой женщины, с прекрасными формами. Ее тонкие брови, словно колоски, очерчивали красивые от природы большие светлые глаза. Полные губы, говорившей, едва прикрывали жемчужные зубки. Она сняла дорогую цепь со своей усталой лебединой шеи, и опечаленно посмотрела на мужа. Руслан в это время любовался своей супругой. В моменты их близости он забывал о своей работе. На вопрос жены, Руслан лишь слегка удивился.
- Разве я когда-нибудь поднимал на Пашу руку? Дорогая, не можешь ли ты мне прямо сказать, о чем идет речь?
Дарья все так же покорно сидела на пуфике. Сейчас она наносила ночной крем на свою бархатную кожу, и старалась не волноваться.
- Мне позвонил тренер Павла, он сказал, что у нашего сына все тело покрыто порезами и ссадинами. Что причина может быть только одна. Мы бьем нашего малыша.
- Что за нелепость, я даже не помню, когда в последний раз мне приходилось не то что бы бить, но хотя бы повышать голос. Он преувеличивает…
- Нет,- перебила его супруга, я заходила к нему в комнату, когда он спал, и видела своими глазами, те самые увечия о которых я теперь говорю с тобой. Наш мальчик действительно выглядит так, словно его все время пытают.
Дарья передернула плечами и стала нервно расчесывать волосы, прядь за прядью.
- Я спросила его,- продолжила женщина, обижают ли тебя в школе, но он ответил, что они боятся его.
- Я не сомневаюсь, наш мальчик умеет постоять за себя, и не так как ты думаешь. Нет,- отмахнулся Руслан от удивленного взгляда своей жены, он не полезет в драку, но и сам не позволит себя обидеть.
- Мне ничего не остается, как думать что…
Тут она запнулась, оставила щетку на столике и быстрыми шагами приблизилась к мужу. Ее глаза молили о честности.
- Ты проводишь с ним больше времени, чем я, ты забираешь его, и я могу подозревать…
- Даша! Ты что же хочешь сказать, что я избиваю нашего сына? Пошли,- сказал он, я хочу лично во всем убедиться.
Но супруга положила ему на плечи свои руки и усадила на место.
- Не сейчас, он спит, не будем его будить.
Руслан отвернулся от нее и повел плечами.
- Я и пальцем его не тронул бы…
- Знаю,- перебила его Дарья, быть может, кто-то из твоего окружения, ребята из охраны, или…
Более на ум ей не приходили «потенциальные» подозреваемые, и Дарья замолкла.
Руслан не хотел придавать значимость паре синяков на теле мальчика, приписав это нечаянному падению, или еще какой-либо не осторожности, но Дарья настойчиво просила его разобраться с этим. Наутро, после завтрака, Руслан попросил сына последовать в его кабинет. Когда за мальчиком закрылась дверь, отец окинул его взглядом, у рта его пролегла печальная складка. У Павла был болезненный вид, это стало заметно даже не вооруженным взглядом. Но Руслан все больше старался списать это на переходный возраст и изнурительные занятия спортом.
- Мама беспокоится сынок, говорит, что ей звонил твой преподаватель по секции и обвинил нас в не человечности.
Павел все с тем же изнуренным лицом посмотрел отцу прямо в глаза и спросил:
- С чем это связанно?
- Вот и я хочу понять, с чем это может быть связанно. Сними рубашку.
Брови Павла взлетели вверх, и он сложил руки на груди.
- Я просто устал, и говорил маме, что не хочу больше плавать, но она настаивает.
- Меня не волнует твое плаванье, тренер думает, мы тебя бьем. Мать твоя обвинила меня в этом, я хочу увидеть, что их так волнует.
- Никто не прикасался ком не и пальцем, не зачем раздувать панику.
- Сними рубашку! И дай на тебя взглянуть,- сорвался Руслан, повысив голос.
Мальчик пожал плечами и стал расстегивать пуговицы. Когда рубашка лежала на полу, он подошел к отцу и стал наблюдать, как у того меняется цвет лица. Руслан побелел, взял сына за плече, и стал рассматривать его спину, руки, плечи, живот. В немногих местах, на теле еще виднелась кровь, мелкие ранки не успели затянуться. Синяки, покрывали многочисленную часть тела. Некоторые из них уже пожелтели, некоторые оставались синими. Когда дар речи вернулся к мужчине он сел на широкий кожаный диван, налил себе в бокал коньяк и усадил Павла подле себя.
- Что же с тобой такое? – спросил он, выпив залпом первую порцию спиртного.
Павел недоверчиво повел головой в сторону и стал надевать рубашку.
- Если я скажу, ты не поверишь.
- Как же я могу не поверить тебе. Я знаю, что ты необычный ребенок, и твои способности теперь заставят меня поверить во все что угодно. Я твой отец, и я должен оберегать тебя. Мне нелегко знать, что мой единственный ребенок подвергается насилию.
- Я бы не стал так выражаться. Насилия тут никакого нет. Но,- продолжил Павел, если ты хочешь, я расскажу. Только мама… ей не стоит знать, она уж точно не поверит.
- Да говори же скорей!- вскрикнул отец, и налил себе в бокал вторую порцию.
- Во сне ко мне приходят, я бы не назвал их людьми, отец. Обычно их бывает трое, они очень похожи на людей, но в прорези глаз, их темнота. Когда они открывают свои рты, от туда веет холодом. Говорить они не могут, только шипят. На лбу у каждого из них изображен знак, я не могу понять, что это за изображения. В последний раз, двое держали меня за руки, вот здесь.
Павел замолчал, приспустил рубашку, и на руках его чуть ниже плеч были ясно видны отпечатки рук.
- У всех есть ногти, очень острые. Они будто вылеты из тонкой острой стали. Когда третий подносил свой палец к моему телу, под его напором, кожа легко прорезалась. Боль очень неприятная, будто ты поранился о бумагу или лезвие. Я не могу им противостоять, и даже если сон уходит, следы остаются.
Руслан схватился за голову и глаза его широко раскрылись.
- Ты говоришь мне правду, сынок?
Павел недоверчиво взглянул на отца и застегнув рубашку встал.
- Я могу сказать, что упал на разбитое стекло, если от этого тебе будет легче. Но кошмары мои не пройдут. Анна сказала…
Лицо Руслана вытянулось, и он посмотрел на сына, будто на «полоумного».
- Я вижу ее, не удивляйся, это всего лишь призрак, но она часто разговаривает со мной. Она сказала мне, что это «бесы», они будут приходить до тех пор…Это обратная сторона медали отец. За дар, которым пользуюсь, я должен платить.
Мальчик приблизил свое лицо к растерянному отцу и спросил:
- Ты все еще думаешь, что сможешь уберечь меня от этого?
Руслан, молча, накрыл лицо руками и не проронил более ни слова. Павел прошел мимо него, и тот очнулся, лишь, когда услышал стук закрывающейся двери.
Глава 10
Глобальные перемены.
Павлу казалось, что он снова спит. Сквозь пелену усталости, вымотанное лицо мальчика наблюдало за сценой устроенной в большой светлой гостиной, первого этажа. На арене цирка, выступали родители. Мама Павла дико кричала на отца, который не мог вставить и слова в летящий поток брани. Павел хотел было облокотиться о стену, но дикая боль пронзила его спину и плечи. Худой и бледный подросток, едва перебирал ногами, когда его привезли домой. На расспросы Дарьи, о том, куда они ездили и почему, Павел, едва стоит на ногах, Руслан не отвечал, но стоило ей прикоснуться к сыну, как тот отдернул ее руки и попятился в сторону. Вид измученного мальчика разбудил материнское сердце. Но когда она увидела, что стало с его юношеским телом, пришла в ярость.