Но если он действительно думал так, то сильно заблуждался. Не такой был человек капитан Шалмин, что скрежетал сейчас зубами от злости, и сжимал кулаки в бессильной ярости над телами погибших. Он и прежде не думал отступать, а теперь и подавно не отступится от намерения, во что бы то ни стало поймать, и доставить на зону беглого заключенного. Тем более он не отступится сейчас, когда к погибшим сотрудникам тюрьмы, добавилось еще двое, и еще один почти не подавал признаков жизни. Вряд ли ему суждено дожить до возвращения. Жить ему оставалось день, от силы два, а затем он умрет. Слишком серьезным было ранение, слишком много потерял он крови.
С ним срочно нужно что-то решать. Проклятый зэк, словно специально оставил его в живых, чтобы доставить капитану Шалмину побольше хлопот. Тащить раненого с собой, значит затормозить продвижение отряда, да и не выдержит организм бедолаги даже размеренного темпа. Оставить его умирать, он тоже не мог. Ведь это солдат, гражданин советской страны, а не какой-нибудь лишенный прав, зэк.
За подобное деяние, он точно пойдет под трибунал. А это лишение погон, и тюрьма. На зоне новости распространяются очень быстро, и ему останется от силы пара дней, чтобы привести приговор самому себе в исполнение, дабы избавиться от неминуемых издевательств и смерти в муках от рук сокамерников, едва они узнают, что за человек попал к ним. Под трибунал капитану Шалмину не хотелось, и поэтому он думал о том, что делать с раненным. И хотя раненый все равно не жилец и возможно доживет последние часы, он, начальник, обязан о нем позаботиться. Быт может потом, при расследовании ЧП, происшедшего во вверенном учреждении, этот поступок зачтется ему в актив, и хоть чуть-чуть, сработает в его пользу.
Вернуться обратно вместе с раненым он не мог. Он не сделал главного, не поймал беглеца, возвращение без которого, теряло всякий смысл. Что он скажет в свое оправдание комиссии, что уже наверняка прибыла на зону и ожидает результатов погони. Только при наличии задержанного зэка, он мог рассчитывать на более-менее благоприятный исход дела. И хотя даже в самом лучшем случае он многое потеряет, но это все же лучше, чем пойти под трибунал. Он будет преследовать беглого зэка до конца.
Оставалось единственное решение в сложившейся ситуации. Он отрядил из группы четверых бойцов, дав им конкретные указания. Им предстояло предать земле тела погибших товарищей, дабы не добрались до них хищные звери, не растащили кости по всей тайге. Отдав последний долг бывшим сослуживцам, им предстояло выдвигаться по направлению к тюрьме, неся раненого. Донесут они его живым, это другое дело, он поступил правильно. Не подкопается ни одна штабная сволочь с большими звездами на погонах.
Оставив назначенных бойцов выполнять поставленные задачи, капитан с парой оставшихся при нем людей, старых и опытных охранников, вновь бросился по следам ушедшего вглубь леса, беглеца. Они не спешили, не мчались по лесу сломя голову, теперь они бы не купились на кажущуюся беспечность преследуемого. Он был опасен, смертельно опасен. И как бы не хотелось Шалмину доставить беглеца обратно в зону в целости и сохранности, чтобы сотворить с ним все то задуманное, он вынужден был отдать приказ. Стрелять на поражение, едва преступник попадет в поле зрения. Взять его живым, или мертвым. И хотя первое было предпочтительно, второе более реально.
Махнув на прощание рукой, они скрылись из глаз оставшихся с раненым товарищей, окунувшись в непролазные лесные дебри. Не видели они, да и не могли видеть того, как разгладились и просветлели сумрачные лица людей, оставшихся отдать последний долг павшим. Каждый в душе благодарил судьбу, и капитана, втравившего их в историю, из которой они не чаяли выбраться живыми. Им был дан шанс вернуться назад к привычной работе и семьям, и они его не упустят, воспользуются им незамедлительно, пока придурок в погонах со звездами не передумал, не потащил их за собой вновь, навстречу смерти, прячущейся в лесу с автоматом в руках.
Они спешили. Наскоро вырыв неглубокие, на пару лопаточных штыков могилы, уложили трупы охранников и закидали их землей и еловыми лапами, нарубленными здесь же, изобразив нечто вроде могильного холма. Отдав долг павшим и прихватив раненого, разместив его на сделанных из еловых лап носилках, они зашагали в направлении противоположном движению небольшого отряда капитана Шалмина. Так и прошли они добрую половину дня без остановок, опасаясь одного, услышать за спиной начальственный окрик, призывающий вернуться обратно.
На первом же привале раненый, отданный им на попечение, умер. В таежном лесу появилась еще одна неглубокая могила, укрытая сверху слоем еловых лап. Невесть, какая защита от хищника возжелавшего полакомиться мертвечиной, но зато красиво! Отдав последние почести очередному ушедшему в мир иной товарищу, они вновь зашагали по направлению к дому.
И хотя их руки были пусты и не обременены более тяжелой ношей, им и в голову не пришло изменить маршрута движения. Им был дан шанс вернуться назад, к семьям живыми, и они не собирались упускать его, гоняясь по лесу за неуловимым и смертельно опасным, вооруженным беглецом. Оружие попало в умелые руки, став опаснее вдвойне. Нужно быть полным идиотом, чтобы продолжать преследование преступника, наглядно продемонстрировавшего им, серьезность своих намерений остаться на свободе.
Капитан Шалмин с бойцами, не помчался сломя голову за беглым зэком. Вооружившись картой, довольно грубой, сделанной когда-то давно одним из искателей золота в здешних краях и руководствуясь ее показаниями, группа капитана умело оттесняла беглеца к одному из болот, которых в это время года в этих местах было в изобилии. Золотоискатель, составивший карту, похоже, так золота и не нашел, но нашел смерть в одном из любовно обозначенных на карте, болот. С тех пор, как карта попала в руки тюремному начальнику, о ее прежнем хозяине не было ни слуха, ни духа. Он просто ушел в лес и не вернулся. Растерзал ли его хищный зверь, или же гиблая топь прибрала бренные останки, неизвестно.