Когда ему все-таки удалось принять вертикальное положение, он не смог сказать и слова ни начальнику заставы, ни конюху. Злоба переполняла его, застревала комом в горле, прорываясь наружу булькающими звуками, в которых не было и намека на живую речь. Бешено вращая глазами, столичный полковник запрыгнул в кабину ГАЗ-66.
Мгновение спустя все пришло в движение. Генерал со свитой спускался на заставу с горы. К шлагбауму во весь опор мчался Халявин, чтобы встретить победителей и посмотреть на рожу опозоренного полковника в кабине. ГАЗ-66 с бойцами карабкался в гору, по направлению к заставе, где произойдет разборка задержания, по результатам которого и будет выставлена итоговая оценка заставе в целом, и всему отряду в частности.
Как узнал часом позже сменившийся с наряда сержант Халявин, застава проверку сдала на отлично, остались небольшие детали, которые улаживались за праздничным столом. Еще с утра, пара выделенных специально для этой цели солдат, навела порядок на месте будущего банкета, очистив его от следов банкета прошлого. Они же накололи дров для шашлыка, притащили все необходимое, чтобы не пришлось прерывать мероприятие из-за какой-нибудь досадной мелочи.
Сразу же после получения заставой отличной отметки, столичные гости, комендант, начальник заставы с замами, а также отрядное начальство, дружной гурьбой направились к месту проведения банкета. Где их поджидало нарезанное и насаженное на шампуры мясо, поджариваемое на угольях прапорщиком Ревой, и огромное количество водки, охлаждаемой в тазах с водой.
До полуночи веселился, облаченный в погоны со звездами люд. В ходе совместного застолья были сглажены последние шероховатости. Даже опозоренный полковник всех простил, неоднократно изъявляя желание лично обнять и поблагодарить за службу, пленившего его конюха. Перейти от слов к делу помешали присутствующие на банкете офицеры, едва ли не насильно удерживая его на месте.
Геройский поступок конюха не мог остаться без награды. Тем более что Сайко сработал и за себя, и за ту собаку, которая должна быть впереди. Генерал был уверен, пока на заставе служат подобные уникумы, за границы советского государства можно не беспокоиться. Высочайшим указанием было велено отправить выдающегося бойца в отпуск, сроком на 10 дней, плюс дорога.
Утром, опохмелившись и перекусив, столичная комиссия погрузилась в «УАЗ» и отбыла с заставы, в сопровождении коменданта и отрядного начальства, по направлению к г. Пржевальску, для окончательного подведения итогов комплексной проверки и отбытия в очередной, намеченный для инспекции, отряд.
Следом за комиссией засобирался и вскоре отбыл в отпуск конюх Сайко, чтобы провести десяток дней, в родных казахстанских степях.
3.12. Хобби пограничников
И вновь потекла на заставе привычная, размеренная жизнь. Комиссии подобного уровня, заставу больше не посещали, а, следовательно, не было у бойцов шанса отличиться, чтобы заслужить отпуск. Много позже побывал на заставе один генерал, но он там лишь ночевал, имея дела с заставой «Каракоз», которая не соответствовала проживанию там, столь высоких чинов. Генерал вел там дела, а вечером возвращался на «Узенгегуш», поужинать и отдохнуть.
Однажды генерал изъявил желание осмотреть приютившую его на время заставу, и капитан Бурдин организовал экскурсию, знакомя высокого гостя с достопримечательностями. Визит в дизельную едва не стал в генеральской карьере последним посещением чего-либо вообще. Дело в том, что там нес службу вечный дневной дизелист Ерлан, казах по национальности. В отличие от Сайко, данный представитель казахского народа, роста был 1,5 метра и веса килограммов 40, эдакий мальчиш-плохиш. Был он спокоен, как удав, и флегматичен до одури. К тому же имел одну интересную привычку, о которой была осведомлена вся застава, за исключением офицеров. Если бы они догадывались, чем занимается Ерлан во время несения службы, они бы не повели генерала на экскурсию в дизельную, а если бы и повели, то окружным путем, через котельную.
Было у Ерлана любимое занятие, которому он предавался неторопливо и основательно все 12 часов службы. Была у него одна слабость, он очень любил метать топор. Но где им особенно раскидаешься, особенно в помещении, напичканном громоздкими, громыхающими дизелями. Он нашел выход из положения. Напротив входа установил стул, на котором и восседал. В руках топор, которым долго и основательно целился в намеченный дверной фрагмент. Затем бросок и точное попадание в цель. С минуту, полюбовавшись попаданием, Ерлан поднимался с места, и не спеша, шел выдергивать, прочно укоренившийся в дереве топор. Выдернув его, также неторопливо возвращался к стулу, где вновь замирал в неподвижности, тщательно прицеливаясь для очередного броска.
Генерал, вместе с начальником заставы принял на грудь грамм 250 водки. Наверное, именно принятие горячительного, и стало побудительной причиной, что сподвигла генерала на посещение производственных помещений заставы. Эти же граммы, спасли Ерлана от наказания, поскольку после принятия оных, генерал был настроен весьма благодушно и миролюбиво. Даже на топор, пролетевший над его головой, отреагировал не совсем адекватно. Прикрыл дверь, не говоря ни слова, развернулся, и сопровождаемый взглядами оцепеневших от неожиданности офицеров, направился к столу с угощением, продолжать праздник, прерванный ради генеральской прихоти. Ничто не успело остыть, поскольку прогулка заняла всего пару минут. В плане экскурсии, дизельная значилась под номером один, как ближайший к месту застолья, объект. Остальные номера экскурсии отпали сами собой, так что прапорщику Реве, оставшемуся охранять съедаемое и выпиваемое добро от дикого зверя и вездесущей солдатни, скучать в одиночестве пришлось не долго. К его огромному удивлению, шумная и говорливая компания вернулась неожиданно быстро, странно молчаливая и понурая, кроме, самого генерала. Но вскоре водка прогнала угрюмость с их лиц, и вскоре за столом была прежняя шумная компания, говорящая на повышенных тонах, в стремлении перекричать собеседника.