— Долой! — как паровоз, заорал привыкший, видно, к митингам солдат. — Хватит обещать! Слушай за борт!
И толпа беженцев тысячами голосов подхватила:
— Дайте воды! Хлеба! Уморить хотят! Убийцы! Изменники! Туркам продались! И нас продадут иноверцам! Сколько еще мучиться?! Женщины и дети умирают! Не дадим себя уморить!
— На берег! На берег! — хором крикнули из солдатской толпы с носа «Надежды».
И все беженцы, словно договорившись, стали скандировать:
— На бе-рег! На бе-рег!
Рядом с высоким моряком на капитанском мостике появился Лысый — Андрей не сразу и узнал его — в полковничьем мундире и папахе. Штабс-капитан и два рослых кадета прикатили следом пулемет и установили его.
— Господа! — крикнул в рупор моряк. — Военные власти транспорта требуют немедля разойтись!
— Огонь! — коротко и жестко приказал Лысый. И пулеметная очередь пронеслась над головами.
— Рразойдись! — крикнул, взяв рупор, полковник. — За невыполнение приказа буду всех отдавать под военный суд!
Толпа вдоль бортов и с палуб стала утекать в трюмы. И вдруг все остановились и стали тянуть шеи к носу корабля, где лез на форштевень пожилой казак. Ловко балансируя, он сбросил шинель и сапоги, крикнул:
— Братцы! Сил нету! Простите грешного! Погибаю! — Он истово перекрестился, поклонился на четыре стороны и, подтянув зачем-то ремешок от высокой казачьей фуражки, кинулся в воду.
Неизвестно, чем закончилось бы это событие, но тут новый эпизод привлек внимание всех: «Надежду» окружила целая флотилия турецких фелюг, лодок и катеров, на которых, словно на сцене театра в балете «Корсар», находились посланцы незнакомой страны — бронзовые тела, живописные тряпки и богатые, яркие костюмы. Посланцы отчаянно жестикулировали и гортанно кричали что-то. А с палубы им отвечали беженцы? «Хлеба, воды, мы умираем с голоду!» И вдруг вся флотилия рванулась, словно на абордаж. Полетели на палубы веревки, назначения которых поначалу большинство не поняло, и, лишь увидев, как какой-то догадливый господин со сноровкой, никак не свойственной его летам, привязывает к веревке сверток вещей, предназначенных к натуральному обмену, — все тотчас сообразили, в чем дело. Полетели в лодки часы, золотые и серебряные портсигары, кольца и камеи, револьверы и георгиевское оружие, меховые палантины и последние николаевские десятки в обмен на пару хлебцев, на корзиночку инжира или апельсинов, бутылку с водой, а то и на сверток не нужных сейчас никому восточных сладостей. Своеобразие обмена состояло в том, что беженцы не имели права выбора и могли, отослав товар, сколько угодно не соглашаться с обменом. На концах веревок, что держали в руках турки, была жизнь — это понимали обе стороны. Поэтому беженцы отдавали последнее и не спорили...
«Надежда» стояла на якоре уже сутки, и ничего не менялось. Про них словно забыли. Пришел к Золотому Рогу запоздалый миноносец из Феодосии, перенесший жестокий норд-ост. Стал на карантин неподалеку пароход «Принц Альберт» с беженцами — оттуда тоже долго неслись крики и выстрелы. Чадя, прошел мимо транспорт «Донец», покосившийся на левый борт... Так здесь, на Босфоре, подводился итог трехлетней гражданской войны...
Мария Федоровна была очень плоха, и Андрей по-прежнему ни на миг не оставлял ее. Он находился точно в заторможенном состоянии, когда все кажется безразличным и безвозвратно потерянным. Сосед справа, отложив наконец французский роман и даже как-то оживившись, сказал ему убежденно:
— В конце концов, как ни относиться к большевикам, можно заключить, что они оказали огромную услугу русскому народу: выбросили за границу всю мерзость, всю гнусность старой России — весь этот сор, всю гниль.
— И нас с вами? — спросил Андрей.
— Пожалуй, — согласился тот. — Мы никак не лучше остальных, капитан. На каждом из нас все семь смертных грехов...
Конец первой книги
Примечания
1
Своего рода (лат.)
(обратно)
2
Карфаген должен быть разрушен (лат.).
(обратно)
3
Первый среди равных (лат.).
(обратно)
4
I Так называли в Петербурге большой военный универсальный магазин Гвардейского экономического общества.
(обратно)
5
«Моментами» называли в офицерской среде генштабистов.
(обратно)
6
Тысяча чертей! (Нем.)
(обратно)
7
Слово мужчины! (Нем.)
(обратно)
8
На связи с крымским подпольем тогда работали и Иван Дмитриевич Мананин, и будущий известный писатель Всеволод Вишневский.
(обратно)
9
Поцелуй (нем.).
(обратно)
10
Плацдарм (фр.).
(обратно)
11
Того самого генерала Карбышева, что погиб в гитлеровском плену, отказавшись от сотрудничества с врагом.
(обратно)
12
Гром и молния! (нем.)
(обратно)
13
Сарыч - золототканый(тат.).
(обратно)
14
Мерзавец (фр.).
(обратно)
15
Слишком поздно (фр.).
(обратно)
16
Прозвище офицеров привилегированных столичных полков, данное им фронтовиками.
(обратно)
17
Слава богу! (Нем.)
(обратно)
Оглавление
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Глава первая. ЮЖНЫЙ БЕРЕГ КРЫМА. ВИЛЛА «БЕЛЬВЕДЕР»
1
2
3
4
Информация первая. ИЗ СЕВАСТОПОЛЯ В ЦЕНТР
Глава вторая. ФЕОДОСИЯ. ГОСТИНИЦА «АСТОРИЯ». СТАВКА ДЕНИКИНА
Глава третья. ЧЕРНОЕ МОРЕ. БОРТ ДРЕДНОУТА «EMPEROR OF INDIA»
1
2
3
Глава четвертая. СЕВАСТОПОЛЬ. ДВОРЕЦ КОМАНДУЮЩЕГО ФЛОТОМ
1
2
3
Глава пятая. СЕВАСТОПОЛЬ. НАХИМОВСКАЯ ПЛОЩАДЬ
1
2
3
4
5
Глава шестая. ПОЕЗД ГЕНЕРАЛА СЛАЩЕВА
Информация вторая. ИЗ СЕВАСТОПОЛЯ В ЦЕНТР
Глава седьмая. ЮЖНЫЙ БЕРЕГ КРЫМА.ВИЛЛА «БЕЛЬВЕДЕР»
1
2
Глава восьмая. СИМФЕРОПОЛЬ. ОФИЦЕРСКОЕ СОБРАНИЕ 1-го АРМЕЙСКОГО ДОБРОВОЛЬЧЕСКОГО КОРПУСА
1
2
Глава девятая. СЕВАСТОПОЛЬ. СТАВКА ВРАНГЕЛЯ В БОЛЬШОМ ДВОРЦЕ
1
2
3
4
Глава десятая. МОСКВА, БОЛЬШАЯ ЛУБЯНКА, ДОМ 11, ВСЕРОССИЙСКАЯ ЧРЕЗВЫЧАЙНАЯ КОМИССИЯ
Глава одиннадцатая. БОЛЬШОЙ СЕВАСТОПОЛЬСКИЙ ДВОРЕЦ И ДАЧА ВРАНГЕЛЯ
1
2
3
4
Информация третья. ИЗ СЕВАСТОПОЛЯ В ЦЕНТР
Глава двенадцатая. «КРЫМСКАЯ БУТЫЛКА»
1
2
3
Информация четвертая. ИЗ СЕВАСТОПОЛЯ В ЦЕНТР
Глава тринадцатая. «КРЫМСКАЯ БУТЫЛКА». (Продолжение)
1
2
3
4
5
Информация пятая. ИЗ ДЖАНКОЯ В ЦЕНТР
Глава четырнадцатая. «КРЫМСКАЯ БУТЫЛКА». (Окончание)
1
2
3
4
5
Глава пятнадцатая. ЧЕРНОЕ МОРЕ. НАДЕЖДЫ И ОТЧАЯНИЕ
1
2
3
4
5
6
7
Информация шестая. ИЗ КОНСТАНТИНОПОЛЯ В ЦЕНТР
Глава шестнадцатая. ИТОГ.