— Госс. — позвал Эндрю продавца из конца очереди. — Госс!
— Мистер Хартман?
— Да Госс, готов мой заказ?
— Готов, сер, — ответил Госс. И только теперь Эндрю решил нарушить очередь и принял от продавца два горячих бумажных пакета. В свою очередь Эндрю дал продавцу несколько банкнот скрученных вчетверо. А тот вместо кассового аппарата сунул их в задний карман джинсов. Народ в очереди сверлил Хартмана ненавидящим взглядом. Еще бы, в иные дни хвост очереди выглядывал далеко за пределы помещения булочной.
— Так, это мой, — заглянул в один из пакетов Эндрю и передал второй Спиросу.
— Очки на место положи, — заявил тот.
— Вот не пойму я тебя, как можно круасаны с персиковым джемом запивать сливовым соком?
— Я же о твоей бурде ничего не говорю. — Парировал Спирос.
— Это не бурда, а настоящий чай с высокогорных трав. — Дождавшись, пока Спирос запрокинет голову для глотка, Эндрю быстро отлепил от дна стакана с чаем толстую круглую наклейку и прицепил ее к своему телефону. После этого он добросовестно сжевал два круасана с вишневым джемом и выпил весь чай. Спирос возился со своими дольше.
— Ну что, за бонусом?
— Поехали, — разрешил Эндрю и вставил в уши затычки — наушники от телефона, он начал выбирать песню. Со стороны не было ничего необычного, а вот, если вчитаться в названия треков, получалась интересная картина. Если читать их все, подряд начиная с последнего — получалось: Ускорьтесь. Время завершения. Переносится. На конец недели. Ваши пожелания. Приняты к сведенью. Возражений не имеем.
Эндрю отодрал наклейку и в списке треков вновь оказались обычные композиции с именами исполнителей.
— Спирос, а что бы ты сделал, окажись вдруг свободным? — внезапно спросил Эндрю.
— Хватит мечтать.
— И все же.
— Купил бы ферму.
— Свиней разводить, или кроликов? — удивился Хартман.
— Нет, я сад заложил бы. Абрикосы, сливы, фарюки и, конечно же, персики.
— А яблоки, а вишни? Какой же без них сад?
— За яблоками и вишнями ухаживать по другому надо, да я и не интересовался какой грунт им больше подходит.
— А персикам какой подходит, ты значит интересовался?
— Вот я же и говорю, что хватит мечтать, — уклончиво ответил Спирос.
— Нет, друг, ты не прав. Мечтать нужно, хотя бы для того, чтобы не упустить свой шанс.
У Бигля было как всегда немноголюдно. Шеф уставал от толпы обдолбышей в клубе и орущих толстосумов вокруг арены под ним. В личном кабинете как обычно стоял Зигги — любитель быстро выхватывать пистолет. Но был там еще и новенький гладиатор. Этого Бигль казнил собственноручно тяжелой бейсбольной битой. Бигль считал, что адской боли от нйрошокера недостаточно для молодых. Она проходит быстро и так же быстро забывается, а синяки и ссадины еще долго будут напоминать бойцу об его ошибке.
— Спирос, Эндрю, — добродушно поприветствовал парней Бигль, хотя уже и видел их сегодня. — Поднимайся, скотина. — Бигль ткнул гладиатора лакированным носком. — Посмотри на этих джентльменов. Стоп, Эндрю, что это с тобой? Неужели таки попали?
— Да сер, неохотно признался Эндрю.
— Это моя вина, — сказал Спирос. — Я слишком Титаном увлекся, когда его дружки подоспели.
— Нет, что вы ребята. Никто же не знал, что эта зараза будет не сама. — Бигль вновь ткнул носком тушу бойца, — поднимись и посмотри, скотина, как выглядят стоящие ребята. Они сегодня Титана учили, — гладиатор приподнялся и даже смог изобразить на разбитом лице некое подобие удивления. — Да, того самого Титана. Вот только неожиданно появились его дружки. И знаешь, что сделали эти ребята? Они проучили и их. Вот это я уважаю и поэтому они получают сегодня бонус, а ты… Эндрю, не познакомишь этого поддонка со своим другом?
— С радостью, сер. — Эндрю достал из специального внутреннего кармана куртки жезл нейрошокера. Оружия совершенно негуманного и поэтому запрещенного на Клене. Поговаривали, что если человека долго им пытать, он сходил с ума. Хартман приблизился к гладиатору и быстро ударил его в руку, на которую тот пытался опираться. Парень взвыл от боли и повалился на землю, но Эндрю на этом не остановился. Он нанес еще два удара в лопатки и один по ягодницам. Собственно, это были касания, а не удары, но каждое такое касание производило взрыв боли.