– Понравится что? Вот эта вот развалюха? – Кара кивнула головой в сторону находки мистера Мэверика. – О, ты знаешь, я оценила. Спасибо, мама. Типа, любуйся, доченька – ты не одна не способна ходить в этом мире. Чёрт, как это милосердно! Ты посмотри на это корыто!
Шарлотта отвела глаза от ругающейся Кары. Дочь была непредсказуема, взрывалась из-за малейших пустяков. Уже неизвестно сколько времени прошло с тех пор, как на лице Кары сияла улыбка. Шарлотта посмотрела на замерших туристов и едва слышно прошептала «Извините».
– Что ты там мямлишь? – по-новой завелась дочь. – Перед кем ты там извиняешься? Перед прохожими. Да пошли они! Вот видишь? Они идут. И я когда-то ходила, а теперь не могу. И эта шхуна тоже не может. Ты хоть знаешь, что это шхуна? Нет! Конечно! Откуда тебе! Ты же то в церкви, то в обществе родителей анонимных инвалидов. Смотри! Смотри, кому говорю! Хоть у неё грот и сломан, да фок рассчитан на косой парус. Хорошая шхуна была. Посмотри, какие у неё обводы и оружейные порты. Не корабль, а мечта. А также глянь, какая пробоина в борту, и на носу фигуры нет. А без фигуры на носу ей даже в музее не место. И вот ради этого инвалида ты меня привела сюда! Я такое же уродливое создание вижу в зеркале каждый день!
Голос Кары перешёл на визг. Слёзы градом полились по щекам…
Солнце скрылось за набежавшими тучами, повеяло холодом. Шхуна, поставленная на понтоны, резко качнулась, один из тросов, перекинутый через бушприт, сорвался и сбил концом одного из портовых работников. Кровь брызнула на тёмную от десятилетий пребывания в воде палубу и мгновенно впиталась в древесину, словно пролитое вино в тряпку уборщика.
Просочившись сквозь настил шкафута, тёмно-алые капли живительной влаги понеслись по шпангоуту весенним ручьем. Вот они достигли дна трюма и остановились у проржавевших кандалов, образовав лужицу. Звенья цепи задрожали и втянули в себя жидкость. Ржавчина пошла трещинами, раскрошилась и осыпалась. Проникай в трюм хоть лучик света, он заиграл бы на новом металле оков, свернувшихся спиралью. Полумрак трюма загустел и наполнился звуками. Звуки сплетались в непривычный для северных широт узор:
«Амади вернулся. Амади найдёт путь домой».
«Здравствуй, Мертворождённый. Мы верим тебе».
…Зверь забеспокоился, привстал на задние лапы и стал вылизывать лицо девушки, Гастон, не в состоянии освободиться из сбруи, тяжело вздохнул и лёг на брусчатку мостовой.
– Хватит, – произнесла Шарлотта. В её голосе чувствовались нотки металла. – Если ты считаешь, что только ты имеешь право на жалость к себе, то ты глубоко заблуждаешься. Я чуть больше года как похоронила мужа, и не пройдёт столько же времени, как я похороню дочь. А ты продолжай причитать, словно маленькая эгоистичная девчонка.
Миссис Берг развернулась и нехарактерными для себя, порывистыми шагами двинулась прочь от дочери. Через пару шагов она обернулась и отчеканила:
– Зверь, охраняй. Кара, я позвоню Тиму, он тебя заберёт.
Выдох.
***
– Здравствуй, Кара. Миссис Берг. Проходите. Доктор Кларк вас ожидает, – голос медсестры был полон сочувственной грусти.
Семейство Берг приходило на осмотры к врачу каждую неделю.
– Спасибо, Гвен, – сказала Шарлотта.
Кара не уделила медсестре и толики внимания, даже не кивнула. Походка девушки изменилась с момента последнего визита. Она стала подволакивать правую ногу, прошаркивая по полу, словно нога была перебита в колене.
Доктор Кларк был в кабинете не один. Рядом с когда-то улыбчивым толстяком сидел приятной наружности молодой человек. На первый взгляд, лет на пять старше Кары, загорелый, с широкой улыбкой, в халате с чужого плеча. Миссис Берг представила, как бы он выглядел во фраке рядом с Карой в белоснежном платье. Ухмыльнулась. Посмотрела на кислую физиономию дочери и решила, что такие мысли вредны в их ситуации, и прогнала их, как дворник голубей со статуй в городском парке. Мысль упорхнула, как тот самый голубь, а затем вновь вернулась. А что? Рассеянный склероз – это же не приговор, вот Кара добьётся ремиссии, и нужно ей жениха искать.
– Добрый день, Кара. Миссис Берг. – Ричард Кларк указал на диван: – Присаживайтесь. Чай?
Дождавшись, пока гости займут предложенные места, доктор продолжил:
– Разрешите представить вам моего коллегу, доктора Тимоти Далтона. Я пригласил Тима, как ведущего специалиста по рассеянному склерозу лаборатории нейроинфекций университета МакГилла.