-Теперь.. Будет ждать понедельника и очень большого веселья. - Улыбается кудрявая. Чувствуя какую-то непонятную радость от своей пакости, и сильно удивляясь этому.
-Если оно будет.. - Машет головой Морозова. И лишь потом, замечает, как на руках у Ульяны появляется кровь, которая сочится из оставшихся меток. Она тихо ругается и несется в ванную в поисках аптечки, сама уже проклиная Багряную и ее не самые разумные идеи.
***
Отмечать свою победу над «А» классом, точнее кучкой тех самых хвастунов, которые посчитали, что они сильнее членов единой стаи - было весело. Особенно весело было Лунину и Полонскому. Один смог обыграть альфу в честном бою, чем показал превосходство их стаи, а Мирослав, как истинный влюбленный дурачок рассматривал пьяными глазами фото Ульяны, которое фактически вымолили у Василисы, когда та работала в школьной газете. Он уже не помнил, почему она фотографировала всех детей по отдельности, но фотография тринадцатилетней Багряной того стоила. Весело улыбающаяся, с кудряшками, которые тогда еще были ей по лопатки и никаким образом даже не расчесывались, наверное, в синем платье с черным поясом. Она прячет за спиной руки и стоит немного наклонившись в сторону.
И всякий раз, когда Полонский подолгу всматривался в эту фотографию, то замечал неловкость в разноцветных глазах и легкий румянец на щеках.
Тринадцатилетняя Ульяна была, на самом деле, тихой и спокойной, кричала, даже на Славу, в исключительных случаях, когда он реально очень сильно ее доставал.
У той Ульяны были почти все печати и она боялась всякому сказать лишнее слово.
А, кого он встретил ее в этом году? Уже взрослая, сильная, волевая, она словно переосмыслила все свое существование в этом мире после лета, после того как с нее сняли метку. И это нравилась Мирославу еще больше.
-Да, что ты уставился в этот портрет? - Крикнул Арсений, на его коленях сидела миловидная фейри, которую он обнимал так, словно бы они не были знакомы от силы минут тридцать. - Надо было Ульку с собой брать!
-Она бы не согласилась. - Вздохнул Слава. - Думаю она мне за тот поцелуй много чего хорошего сделает... - Произнес и, словно по волшебству, в его голове произошел непонятный щелчок, который бывает, после того как заводишь шкатулку, только вместо приятной музыки в его голову, до боли знакомый, голос начал как мантру повторять одни и те же слова:
Мы растянем ниточки - красные как кровь
Мы две разных линии - соединим в одну сплошь
Мы двух НЕ влюбленных - полюбить заставим
И судьбе наперекор - судьбы их мы свяжем.
-Что за бред вообще? - Произнес он одними губами, а потом растирает глаза, перед которыми тут же возникает образ белокурого эльфа. Фантом Эрви в голове, с легкостью заменяет кудрявую ведьму и Полонского это отрезвляет и пугает. Он не может понять в чем дело, ровно до того момента, пока серебряная цепочка на его левой руке не начинает раскаляться до красноты, прямо крича оборотню, что его, вообще-то, прокляли.
-Так.. Парни.. - Позвал он и все находившиеся в комнате обратили на него свое внимание.
Полонский подошел к небольшому деревянному столику, который стоял в центре всей комнаты на красном ковре, тихонько шипя, расстегнул браслет на запястье, и со всей силы бросил его на стол, под дружные визги девчонок, которые пришли с другими оборотнями, ожидая от них чего-то большего, чем простых разговор и объятий.
Цепочка, брошенная на стол, тут же завертелась, словно живая, и словно в ускоренной съемке начала разбираться на звенья, которые вскоре составили пять слов, которые сказали Славе о многом:
«Нити судьбы», «Ульяна Багряная», «Односторонний».
-Ууу, друг. Это тебе, твоя, ненаглядная что ли? - Спросил подоспевший Лунин, который не самым хорошим образом столкнул с себя фейри, видя какое «шоу» начиналось на столе и, желая получше его разглядеть.
-Ага.. - Хмуро произносит Полонский, смотря на имя, выведенное серебреными звеньями его защитного артефакта.
-Позвольте. - Восклинул Лопатин, который, почему увлекался в свое время всей этой темой и даже практиковался в их наложении. - Это же запрещенное..
-В смысле? - На него все посмотрели, даже девушки, которые все как одна обидели на оборотней.
-В прямом. - Фыркнул Кирилл. - «Нити судьбы» внесли в список запрещенных проклятий, когда кто попало, кого попало, начал связывать с кем попало нитями судьбы. - Быстро проговорил он и добавил уже потом, совсем тихо. - Это нарушение всех прав живого существа.
-Оу.. Ну.. Что могу сказать Мирочка... Видимо Улечка твои таланты в целованиях не оценила. - Засмеялся Арсений, хлопая друга по плечу. Друг его смеха не разделил, наоборот, его синие глаза застелила такая злоба, словно бы Ульяна ему испоганила всю жизнь.