В голове крутилось только дурацкое «Эрви Эрви Эрви», словно бы заевшая пластинка. Хотелось бросить все и кинуть в мир Техники, найти эльфа и.. Убить его, что бы он не мешал ему думать о том как отомстить Багряной.
-Слушай, Кир.. Ты, же умеешь снимать или перешивать проклятия? - Спрашивает Слава, смотря куда-то в одну точку. Он должен держаться на злобу этой кудрявой девке, которая возомнила себя самой сильной. Он еще ей покажет...
-Эм.. Да.. Но, ты, уверен, что это хорошая идея? - Спрашивает Лопатин, смотря на то, как активно сжимает и разжимает кулаки Полонский, явно пытаясь успокоить свой гнев. - Если ты будешь в таком состоянии во время перешивки, то...
-То боюсь, сейчас я снесу тебе челюсть. - Рычит Слава, пугая всех собравшихся. - Просто.. Просто прошей проклятие так, что бы мои чувства ушли обратно в сторону Ульяши... Залюблю ее до смерти в понедельник. - Зло, улыбаясь, произнес Полонский.
С ним никто не стал спорить. Лопатин молча перешил проклятия, допуская фатальную ошибку, которую никто не замечает - вместо любви, Полонский теперь будет испытывать бесконечную злость и похоть по отношению к кудрявой ведьме. Но пока об этом никто еще не догадывался.
***
В понедельник в школу идти не хочется. Совершенно. Погода, как по заказу портиться, будильник не срабатывает в нужное время и мама, явно не выспавшаяся ругается у плиты на оладьи, которые сама же передержала.
Хмурость Ульяны без внимания не остается. Нонна все прекрасно видит, но решает не допытываться у дочери, считая, что если ей нужно - расскажет потом сама.
Завтрак проходит крайне спокойно, за редкими переговорами о чем-то и расспросами о Карле, который шляется где попало с утра пятницы.
-Возможно, полетел в Астрал к Марго и не смог вернуться? - Предполагает Нонна. Ульяна молча, пьет кофе, ее мысли крутятся между вариантами: «Пойти в школу одетой как жертва или все же вырядиться?»
Багряная останавливается на втором варианте. Она знает - докажет, что она такая, какой ее считает общество, и от нее отстанут. Возможно, для нее будет это самым большим поражением, но она не хотела разбираться со своей репутацией «белой и пушистой». Точнее не так. Ей надоело быть такой в какой-то момент. Ей хотелось чего-то другого. Стать такой как Светка например, только еще хуже, что бы эта деревенщива ползала перед ней на коленях.
На этом и решилась. Выпрямила волосы, нарисовала стрелки, накрасила губы темной помадой, надела короткое черное платье с круглым вырезом, который тут же выделил ее бледные ключицы(который раз удивляясь, откуда в ее гардеробе такие вещи), капроновые чулки и черные лодочки. Но подумав, достала из шкафа свой, старенький, но крайне хорошо выглядящий черный кардиган, который был объемным и очень теплым.
-Ты прямо сегодня смерть ходячая.. - Хохочет Нонна, подовая дочери ее черный кожаный портфель, когда они стоят в коридоре. - К кому такая красота идет?
-К Полонскому. - Притворно-мило улыбается Ульяна, и пока мать ничего не сообразила - прощается с ней и выходит из дому. На улице и впрямь не очень. Конец осени, неожиданно решил, что должен стать прохладным, с сильным ветром. И возможно куртки доставать еще рано, но без банальной ветровки - продрогнешь на улице. Ульяна же шла к остановке в теплом кардигане, который куталась, словно в одеяло.
В школе все ахают и охают, как на прошлой неделе. Все ждали, что Ульяна переломится, как прежде. Прейдет в джинсах и затасканном сером свитере, что бы показать всю скромность своей натуры.
А она заявилась в школу в коротком облегающем платье, пусть поверх него и надет черный кардиган.
-Багряная. - Слышит она за спиной голос Полонского и, вздрагивая, поворачивается к нему. Они стоят друг напротив друга. Между ними расстояние - пять шагов, которое неумолимо скоращает Полонский, одетый в привычные для себя темные джинсы, темно-зеленую кофту и белые кроссовки. Сейчас, стоя рядом, они смотрелись как бродяга и «золотой ребенок», хотя реальность была совершенно точно параллельной.
-Что за прикид? - Мирослав хмуро оглядывает разноглазую.
-Ой, ну вот только не прикидывайся дураком. - Фыркает Ульяна. - По твоей же вине меня окрестили «ночной бабочкой».
Слава вздохнул. Вздохнул так, словно бы он родителей, а Багряная его ребенок, которому тот чем-то насолил и пытается выпытать в чем проблема, но ребенок не в какую не хочет объяснять.
Ульяне это не понравилось.
-Пошли. - Говорит он, хватая девушку за руку.
-Нет! Я уже достаточно натерпелась за выходные! Отпусти немедленно! - Завопила девушка, но ее никто не слушай. Под общий галдеж школьников, идущих ко своим классам по этому злосчастному коридору, Полонский просто закинул девушку на плечо, хватая спавшую с ее плеча сумку и куда-то потащил. Этим самым «куда-то» оказался кабинет химии.