— Я… По-моему, я… — пробормотал заплетающимся языком Харлисон.
В этот момент к ним подошел какой-то мужчина, и полисмен внезапно вытянулся по стойке «смирно».
— Каннинг! — воскликнул Роуланд.
Мужчина заметно удивился, но на этом общение с внешним миром для Харлисона закончилось.
Он очнулся в такси, резко тронувшемся с места, хотя шофер даже не попытался узнать у него адрес. Мимо заскользили незнакомые улицы. Роуланд со стыдом стряхнул с себя отвратительную хватку алкоголя.
— К вашим услугам, сэр.
Такси остановилось, и Харлисон шагнул на тротуар, сознавая некоторое просветление в голове и чувствуя себя более устойчиво на ногах.
— Доброго вам вечера, сэр!
И такси энергично рвануло с места, хотя таксист почему-то не стал требовать платы за проезд. Роуланд ошеломленно помотал головой и принялся протирать глаза, словно только что очнулся после глубокого сна.
Он находился на Найтрайдер-стрит.
— Я же не назвал ему адрес! — пробормотал Харлисон, тупо глядя, как красные задние фонари такси скрылись за поворотом. — Похоже, что теперь моя жизнь будет состоять из сплошных загадок!
Он ощущал тупую боль в висках, но алкогольный хмель полностью рассеялся, и он твердой рукой толкнул входную дверь своего странного убежища.
После первых же шагов он уловил, что в вестибюле что-то изменилось непонятным, но, как ему показалось, тревожным образом.
У него возникло смутное ощущение опасности, свойственное тем, кто побывал в краях постоянной борьбы за выживание.
Войдя в гостиную, он замер на несколько секунд, положив руку на выключатель, но не решаясь включить свет, вслушиваясь в таинственные ночные шорохи.
Он сразу же уловил звуки торопливых легких шагов.
Потом услышал приглушенное восклицание, шорох шелкового платья или меха.
Его пальцы инстинктивно нажали на клавишу выключателя; вспыхнул свет.
Он застыл, не в состоянии произнести ни слова: столовая исчезла! Вместо нее перед ним находилось странное помещение, со стенами, обтянутыми ярко-красной тканью, с необычной мебелью — большим черным диваном, столиком из полированного черного дерева, и на столике…
Харлисон не смог удержать крик: на столике лежал небольшой открытый ящичек из черного дерева, и внутри него на обивке из темного шелка находился ослепительно яркий огненно-красный предмет…
Рубин, похищенный из сейфа «Джервис Бея»! «Сердце Бхавани»!
Роуланд зашатался, словно внезапно разбуженный человек, потом ущипнул изо всех сил себя за руку и вырвал с головы клок волос.
Обстановка в комнате не изменилась, зловещая мебель осталась на прежнем месте вместе с похищенным драгоценным камнем.
Внезапно давящую тишину таинственного здания нарушила пронзительная трель телефона на втором этаже.
Харлисон с трудом стряхнул охватившее его оцепенение, вышел из странно изменившейся гостиной и поднялся на второй этаж.
— Это «Луна-Театр»? — спросил мужской голос в телефонной трубке. — Я хотел бы заказать два места на сегодняшний вечер.
— Готов предоставить вам два электрических стула! — рявкнул Харлисон. — И отправить вас обоих к дьяволу!
Он сердито швырнул телефонную трубку на аппарат, разозленный такой неожиданно банальной интермедией.
Перепрыгивая сразу через несколько ступенек, он спустился в столовую, где на накрытом столе его ожидали кувшин с питьем и блюдо с холодным мясом.
— Это уж слишком! — воскликнул он и бросился, как безумный, по анфиладе комнат сначала на втором, потом на третьем этаже, проверяя каблуками и кулаками реальность стен и полов.
Он не смог обнаружить кроваво-красный салон, но, вернувшись в столовую, увидел пачку банкнот рядом с бутылкой портвейна.
Он машинально пересчитал бумажки. Пятьсот фунтов стерлингов.
Странно, но единственной его реакцией был горький смех.
«Голос в телефоне обещал мне мою обычную долю, к тому же, доставленную обычным способом, — подумал он. — И теперь мне остается только радоваться участию в деле „Джервиса“. И я все равно ничего не понимаю.
Допустим, что „Сердце Бхавани“ было украдено мной — ведь теперь мне не остается ничего другого, как заподозрить самого себя в участии в мошенничестве века.
Вероятно, так же думает и Каннинг, отправивший меня домой на такси. Но почему он отправил меня сюда, вместо того, чтобы запереть в каталажке?
Куда я попал? Странный мир, странные люди… А тут еще эта Нэнси Уорд… Нет, я окончательно перестал понимать что-либо».