Инженер почти постоянно жил в буше один. То же самое можно сказать и о ряде уточнений, которые невозможно проверить из-за его жизни в одиночестве.
Смит мог узнать множество подробностей от Харлисона во время путешествия. Еще более вероятно, что бандит знал о существовании Харлисона, своего двойника, на протяжении ряда лет, и что он с еще неясной ему самому целью постоянно старался быть в курсе всех его привычек и поступков.
Представитель фирмы «Мидас» слегка заколебался при опознании инженера; он был готов признать возможность подмены. Но он сообщил, что Роуланд Харлисон, человек спокойный, сдержанный и молчаливый, никогда не пустился бы добровольно в приключения, в которых его обвиняют.
Черман не общался тесным образом с инженером после Адена, когда Харлисон мог быть Смитом или Джеком-полуночником.
Харлисон: Не вспоминает о «Сердце Бхавани», тогда как Дембридж упоминает о нем. Высокое начальство считает операцию с легендарным рубином спектаклем. Это преступление, запланированное Джеком, было в действительности совершено, но преступник завладел всего лишь очень хорошей имитацией. В этой ситуации Каннинг обыграл негодяя.
Харлисон: …молчит, так как не хочет впутывать в это дело Нэнси Уорд. Он так никогда и не упомянул ее.
Обвинители: Неохотно признают, что в комплексе доказательств имеются большие пробелы, но молчание обвиняемого они с энтузиазмом трактуют в свою пользу. Считают, что в этом вопросе они загнали обвиняемого в угол. Его молчание рассматривается как почти признание.
Харлисон: Рассказывает про картину Гильдебрандта, про крест и муху.
Обвинители: Считают, что это россказни любителя фантастики. Это выдумки, которые не способны никого одурачить. Картина, о которой шла речь, была тщательно исследована. При этом не было обнаружено никакой металлической мухи, встроенной в написанное красками полотно, никаких тайных механизмов. Соответственно, отсутствовали устройства для подачи таинственных сигналов.
В особняке на Найтрайдер-стрит не было никаких подделок. Голос в телефоне? Расскажите что-нибудь поумнее. Проводка была проверена сантиметр за сантиметром — никаких ответвлений!
Харлисон: До сих пор ничто не доказывает, что, если я даже являюсь Смитом, что Смит — это Джек-полуночник.
Обвинители: А что вы скажете о побоище в районе Верхней Темзы? Вас опознало человек десять полицейских!
Харлисон: Согласен.
Обвинители: Этого достаточно, чтобы повесить вас. Харлисон, честный и лояльный сотрудник «Мидаса», никогда не смог бы иметь что-либо общее с бандитами. Харлисон — это не Харлисон, а Джон Смит, а Смит — это Джек-полуночник, которому подчиняется множество неуловимых преступников. Не исключено, хотя и не вполне очевидно, что одним из сообщников является женщина. Кстати, где она, эта женщина?
Харлисон: Не отвечает.
Обвинители: Вся совокупность доказательств выдерживает самую стогую критику. Весь набор аргументов является достаточно надежным. У нас в руках именно Джек-полуночник. Пока он содержится в заключении, на прочной цепи, в ожидании неизбежной виселицы.
Доктор Парди, сосед Смита, лечил его несколько месяцев назад от бронхита. Он вспомнил, что у его пациента на правой стороне груди имелся шрам в виде креста.
Действительно, этот шрам был обнаружен на груди у Смита или Харлисона.
Инженер рассказал странную историю той ночи, когда стигмат был отпечатан на его теле.
— Очередная басня! — ухмыльнулись обвинители.
— Я требую провести медицинское исследование! — заявил обвиняемый. Но наука, хотя она, конечно, может заблуждаться и ошибаться, сделала вывод, что этому шраму много лет.
Не представляя, что это ему даст, Харлисон потребовал участия в процессе Бетти Элмсфильд. Тут же с места вскочил лорд Элмсфильд, гневный, удрученный, обвиняющий:
— Бетти Элмсфильд пропала!
Роуланд Харлисон падает без сознания.
Его энергия разом иссякла, словно лопнула струна.
У него закончились аргументы, у него больше нет сил сопротивляться. Мужественный авантюрист верит в рок. Он склоняет голову перед неизбежностью.
Перед обвинителями теперь находится отчаявшийся молчаливый человек.
Здесь мы должны добавить, что лорд Дембридж всегда считал, что главным доказательством вины Роуланда Харлисона является его появление в подвалах Ярда. Но, поскольку обвиняемый молчит об этом событии, шеф полиции также ничего не рассказывает, поскольку эта история может основательно дискредитировать его организацию. Таким образом, между ними существует нечто вроде молчаливой договоренности об этом происшествии, и Дембридж не может не быть благодарным преступнику за его молчание. Хотя молчит Харлисон, как всегда, только потому, что не хочет упоминать Нэнси Уорд…