— Всё. Родился — женился — умер. Начинай, — пригубила вино. Я тяжело вздохнул и начал рассказ.
Я решил ей рассказать всё, так как не думаю, что она агент организаций или посланник Асгарда. Абсолютно всё, иногда хочется выговориться, а попросту некому, но теперь будто груз с плеч сваливается. Чувствовал, что она не предаст, она не та, которая будет рассказывать это на каждом шагу, я невольно почувствовал к ней доверие.
Я рассказал ей о своей семье, о том, что я не родной сын, а йотун, о сорванной коронации брата Тора, о том, как я чувствовал себя брошенным и ненужным, что в конечном итоге привело к жестокости, как желание разрушить Йотунхейм, а после завоевать Мидгард, про то, как в Асгарде сражался с тёмными эльфами, про инсценированную смерть, а также про мать. Воспоминания о матери всё ещё были свежи, как незалеченные раны, гноились, проникая внутрь, но нужно жить дальше, я оставлю её прекрасный образ в голове навечно, как самое светлое воспоминание в жизни.
Смертная молчала. Она поняла без слов, что слова не нужны, а тем более жалость, поэтому я мысленно поблагодарил её. Не будь бы я Богом Обмана, не найдя выгоду себе. Внимательно на неё посмотрел, ожидая реакции.
— Необычно, не ожидала такого занимательного рассказа, — и вновь пригубила вино. Я мысленно закатил глаза. Вот душу им открываешь, а они вот так говорят. Изверги.
— Может, теперь ты расскажешь свою историю? — стараясь придать голосу безучастный тон.
— По твоему тону тебе это не интересно, —улыбнулась она кривоватой ухмылкой. Сразу видно, что она не хочет об этом говорить, но кто спрашивает, хочет она или нет?
— Почему же, — сказал я, наигранно удивившись, — мне очень интересно узнать твою историю, тем более я же свою рассказал. Око за око, — продолжил я, подмигнув ей и отпил из бокала.
— Справедливо, — согласилась она. И оперевшись на спинку стула, начала.
Она мне рассказала всё. О своих родителях и о том, как их лишилась, про четыре года в приюте, про насмешки и издевательства над ней, про первый приступ агрессии, когда она чуть не убила этого смертного, (и я её полностью поддерживаю, он заслужил это), про приёмы у психотерапевта и лекарства, после депрессия, на грани с суицидальными мыслями, и потом временное спасение в лице доктора, и про лекарства, у которых не самый прекрасный побочный эффект. И напоследок добавила:
— Такова история Эльзы Крайтон, — и замолчала. Я следил за её эмоциями, но вновь маска холодности, лишь глаза выражали пустоту и боль. Я понял, что мы похожи, также чувствуем боль и скорбим о любимых существах, и неважно, Бог ты, или смертная — боль на всех одна.
— Впечатлило? Надеюсь, теперь мы квиты, — спросила она, улыбнувшись. Но это была грустная улыбка. Такое чувство, будто мы теперь связаны, мы открылись друг другу, что прежде никому не делали. Подобные мысли лишь удивляют меня. Как трикстер может думать столь банально и примитивно?
— Вполне, — ответил я и вновь замолчал. Образовалась неловкая тишина, которую смертная вскоре разрушила, почувствовав то же самое.
— Предлагаю тост, — налила вина в бокал себе и мне, и продолжила. — За одиночество, — и подмигнула в моей манере. Я также выпил.
Удивительно, но мне стало легче. Теперь эта боль уже давит на плечи, придавливая к земле и не позволяя дышать, а воспринимается как прошлое, то, что было, и теперь новая глава жизни.
Я посмотрел на Эльзу, сейчас на ней нет маски, сейчас на её лице застыло умиротворение и покой, так же, как и у меня.
Следующий день прошёл спокойно, хоть мы и живём в одном помещении, но со смертной не пересекались, за что я ей благодарен. Я хочу отдохнуть, просто отдохнуть от лжи, обмана, маски и образа некого монстра, которого меня нарекли.
Смертная ушла ещё рано утром, крикнув мне с порога и ушла, не дожидаясь реакции, вполне в её духе. Я решил просто расслабиться и почитать книги, которые есть у смертной, а у неё их довольно много. Конечно, это не книги Асгарда, но это лучше, чем вообще ничего.
Так проходили часы, а смертной ещё нет. Я удивляюсь, почему я вообще за неё волнуюсь? Скорее всего опять пошла выпить, что было бы вполне логично.
И только в час ночи послышался звук открывающиеся двери. Она была красива, строгий чёрный костюм, подчёркивающий её достоинства, такого же цвета туфли и макияж, но уже немного смазанный, но это впечатление портит вполне нетрезвая походка, к которой она идёт к дивану, но в итоге просто падает на пол. Я вновь удивился этой девушки. Что же довело её до такого состояния?
Я подхожу к ней, не скрывая удивлённого выражения лица.