— Может, сразу по две ампулы? — спросил, когда Алексей готовил шприц.
— И так получаешь в два раза больше.
— Большая просьба, Лёша.
— Если насчёт ампул, то напрасно.
— Тряхни стариной, сынок, сними гитару.
— Не могу.
— Я прошу!
— Хорошо, батя.
Понимали все, что занимается батя психотерапией, и без особой охоты собирались в салоне, — лучше бы поспать этот лишний час. Пел Алексей не очень удачно: и голос сел, и разладилась гитара, не слушалась отвыкших от неё огрубелых пальцев. Но разогрел, разбередил души! Добрался до скрытых в их глубинах чувств, растормошил ушедших в себя товарищей. Спел последнюю песню — просили ещё и ещё, и так продолжалось чуть ли не два часа. Щёки у ребят порозовели, глаза заблестели — заставил Алексей друзей припомнить о том, что есть на свете жизнь, за которую стоит бороться даже тогда, когда бороться нет сил.
Будут живы — не забудут этот концерт.
Вечером того же дня Гаврилов велел временно прекратить поиск. Чтобы не тратить понапрасну горючее, двигатели заглушили, и люди легли спать. Гаврилов сел в кресло, разложил перед собой карту зоны трещин и уставился в неё невидящими глазами. Знал её наизусть, каждый ориентир, но что в них толку, если они не видны!
Интуиция подсказывала Гаврилову, что направление поиска нужно кардинально менять. Мысль была дерзкая, но сколько раз его выручали именно дерзкие мысли!
И Гаврилов предположил: поезд прошёл стороной и оказался справа от коридора. И нужно идти не вперёд, а назад!
Разбудил Игната и Сомова, велел им одеваться. Ещё разбудил Алексея и приказал в случае долгого их отсутствия включить сирену и фары.
Спустя два часа километрах в полутора от стоянки Сомов увидел веху.
Вехи устанавливались походниками по дороге на Восток с правой стороны по ходу движения и ежегодно обновлялись: хотя шесты имели высоту три с половиной метра, их за несколько месяцев могло засыпать снегом по самые верхушки. Всё зависело от складок рельефа. Случалось, что попадались совсем старые вехи, а бывало, что даже прошлогодние исчезали в снегу. Вбивали их через каждые пятьсот метров, и нумерация шла от первой до двухсотой. На вехе имелся указатель курса, номер и знак поставившей её экспедиции.
Компас может обмануть походника, а веха не обманет: найдёшь одну — размотаешь всю цепь.
Но Гаврилов, Игнат и Сомов не спешили радоваться находке.
На вехе отсутствовал указатель курса и не различался номер. Торчащий на полметра из снега шест свидетельствовал лишь о том, что здесь давным-давно проходили походники Пятой экспедиции, и больше ни о чём. Логика подсказывала, что эта старая веха была поставлена неточно и потому заброшена. Во всяком случае, на штурманской карте Гаврилов её не нашёл.
Вот почему радоваться было преждевременно. Неизмеримая ценность или полная бесполезность находки зависели теперь от того, знают ли об этой вехе в Мирном. На карте начальника экспедиции должны быть обозначены все вехи и углы подхода к ним за все годы. Должны!
И Гаврилов ввиду особой важности предстоящего сеанса связи предложил всем покинуть «Харьковчанку», чтобы ни кашель, ни даже дыхание людей не помешали работе радиста.
Два предыдущих сеанса Борис пропустил: закапризничал передатчик. Точнее, не сам передатчик, а его умформер — преобразователь напряжения. Этот небольшой круглый цилиндр находится под рацией, над выхлопной трубой, и Борис опасался, что из-за постоянной разницы температур в умформере пробило обмотку. Приборы показывали, что он не даёт нужного напряжения в 1500 вольт и находится, видимо, на последнем издыхании. Поэтому Гаврилов приказал Борису временно прекратить работу, пока не возникнет крайняя необходимость.
— Ну, Боря, — сказал Гаврилов, — благословляю тебя, сынок.
И протянул листок с текстом радиограммы.
Прохождение радиоволн было хорошее. На связь Борис вышел быстро и, как говорят радисты, отстукал текст «со скоростью поросячьего визга»: «Нашли веху Пятой экспедиции номер стёрт виднеется что-то вроде буквы икс указатель отсутствует. Поблизости других вех нет. Сообщите координаты угол подхода к воротам. Как поняли? Приём».
Мирный передал:
«Слышу плохо, повторите, приём».
Но повторить Борис уже не смог: напряжение в умформере упало до нуля.