— Конечно… Вы заходите, заходите, не дело через порог говорить. Я сейчас. — Пошел, шаркая тапочками, за солонкой. Принес. Протянул. — Какой-то вы смурной, Игорь. Прямо смотреть больно.
— Что?
— Я говорю: у вас что-то случилось?
— Нет. То есть… да. Виктор Григорьевич, можно вам один вопрос задать? Мы соседи, можно сказать, приятели…
— Ну, да, так сказать, дружим семьями. Слушаю вас.
— Скажите… Моя жена… Вы не замечали…
— Что?
— К ней никто не захаживал?
Виктор Григорьевич перестал улыбаться. Заморгал растерянно.
— Однако у вас и вопросики! Я даже не знаю, как ответить.
— Поймите, это очень важно для меня. Очень! Я застал её… Я понимаю, что это вас не касается, что это семейные разборки. Но тем не менее. Я должен понимать, должен знать, случайность это или… Я не хочу быть идиотом и не хочу ошибиться. Здесь очень много завязано. Прошу вас ответить честно. Это ровным счетом ни на что не повлияет. Но я должен знать. Понимать…
— Видите ли… Я не хочу лезть в чужие семейные дрязги, это всегда так запутанно, так сложно. А ты потом, когда все между супругами устаканится, выглядишь чуть ли не главным виновником всех их бед. Так сказать, становишься в чужом пиру похмельем.
— Значит, захаживал.
— Почему вы это решили? Я не утверждал…
— Потому, что в другом случае вы бы просто сказали «нет». А у вас все сложно, трудно и неоднозначно. Так что — это ответ.
— Я вам ничего не говорил.
— Вы всё сказали, спасибо.
— Коли так… чего же скрывать далее. Вы правильно догадались. Сами. Был тут один юноша. Вернее — бывал, потому что неоднократно. Кудрявый такой. С ракетками. Захаживал. Что они делали, я не знаю. Врать и выдумывать не буду. Но был он у вас долго.
— Когда?
— Точно не скажу. Не запоминал, знаете… Но один раз, когда вы уезжали. Когда я вас в лифте с чемоданом встретил и вы сказали, что улетаете на неделю… Извините. И вот что — давайте зайдем ко мне, кофейку выпьем. С ромом. А то я гляжу, на вас лица нет. Вашего. А его терять нельзя. Ни при каких обстоятельствах! Да оставьте вы эту соль, успеется еще…
Эпизод четырнадцатый. Шесть месяцев и двенадцать дней до происшествия. Продолжение
Крови уже не было. Только царапины. Через все лицо, довольно молодое и приятное.
Доковыляла. Встала над ним немым укором. Это пока — немым. Смотрит злобно. Еще более злобно, чем там, на дороге, потому что рассмотрела свое лицо в зеркале в туалете. И еще заметила порванную юбку.
— Любуетесь? На дело своих рук?
Что тут можно ответить? Можно только промолчать. Ну не говорить же ей, что еще неизвестно кто! Вот когда приедет ДПС…
Взглянула на столик.
— Кофе? Думаете, мелкий подхалимаж спасет вас?
— От кого? От вас?
— От мужа! И от меня тоже!
Села. Взяла чашку, грея о нее руки.
— Вы чего неслись, на дорогу не смотрели?
— Задумался.
— Да вы что?! Задумались. А дома чего не думалось?
— От меня жена ушла, — вдруг сказал он. — Вернее, я от нее.
Мелькнул в глазах интерес.
— Не удивляюсь. После того что вы с женщинами творите. Сочувствую ей! Тоже наехали?
— Вы лучше мне посочувствуйте. Она с любовником…
— Для чего вы мне это говорите? Зачем мне это знать?! Думаете, я вас пожалею и туфли прощу? Как бы не так!
— Что вы все злитесь? Почему кричите? Я просто так. Вырвалось.
Дама как-то вся сникла. Посмотрела и сказала с вызовом:
— Потому что! Потому что от меня тоже. Ушел. Вернее — я ушла. Как вы.
— Муж, который приедет?
— А может, и не приедет!
Замолчала.
И он замолчал.
— Выходит, мы друзья по несчастью?
— Не выходит! Ничего у вас не выходит. Даже с машиной управляться! Не друзья мы — участники ДТП. Друзья чужие машины не разбивают. И туфли незнакомым дамам не ломают! Сколько я вам за кофе должна?
— Ничего не должны.
— Ну и ладно. — Отвернулась раздраженно. Забарабанила пальчиками по столу.
— И все же вам спасибо.
— За что? — встрепенулась дама.
— За приятно проведенный вечер, — криво усмехнулся он. — Лучше так, чем с самим собой и своими мыслями.
— Хотите, чтобы я вам слезки подолом подтирала — не дождетесь! Разбирайтесь со своей женой сами! А мне своих забот хватает. В том числе вашими стараниями!
Там, на дороге замелькали красные и синие всполохи. Подъехала машина ДПС.
— Ну что вы сидите? Пошли разбираться.
— Как же вы пойдете, без обуви?