Следователь внимательно посмотрел на Александра.
— Интересная у вас дружба — очень. Когда вы ничего о своем приятеле не знаете. Как будто он чистый лист бумаги.
— Ну, так уж получается, — развел руками Александр. — Я ведь понимаю, вам что-нибудь такое, из корзинки с грязным бельем хочется вытащить, чтобы здесь на столе разложить, перетряхнуть и в протокол вписать. Только нет у меня для вас ничего такого. Сожалею. Я грязное белье не люблю, я чистое предпочитаю.
И широко и обаятельно улыбнулся.
— Хочу вам сказать, что я не ради своего удовольствия в чужих корзинках копаюсь. Ваш друг погиб. Застрелился. И это при всем при том, что, по вашему мнению, у него не было никаких проблем, что он был жизнерадостен и позитивен. Только не понятно, зачем он тогда себе полголовы из ружья снес? От избытка счастья?
— Не знаю, — пожал плечами Александр. — Для всех нас его смерть была настоящим шоком. Никто не ожидал.
— А коли так, коли вы ничего не знаете, позвольте мне в грязное бельишко по локоть, чтобы в той корзинке истину сыскать. Потому что не все здесь просто… Точнее, все очень не просто!
Эпизод девятый. Восемь месяцев и пять дней до происшествия
Двор, машины, люди, дети… И собаки. Породистые. Чем породистей собачка, тем круче ее хозяин. И никакие это не Шарики с Бобиками — все больше Джерри да Робби. Некоторые в сшитых под них костюмчиках, бахильчиках, намордниках от их собачьих Версаче… Ей-богу, дешевле детей завести и на ноги поставить…
Вот две собачки рванулись друг к другу, натягивая поводки, потащили за собой хозяев.
— Фу!.. Стой!..
— Фу!..
Да куда там…
Два собачника чуть лбами не столкнулись. Два песика на поводках — обнюхиваются, виляют хвостиками, резвятся, наскакивая друг на дружку.
Собачки принюхиваются. Хозяева присматриваются. Оценивают. Прикидывают. У одного девочка. У другого мальчик. И порода одна, и возраст плюс-минус. Вот как совпало. Бывает, полстраны надо прошерстить, чтобы кобельку своему подругу сыскать, а тут они сами встретились.
— Добрый день.
— Добрый…
— И как нас зовут?
— Нас — Шульц.
— А хозяина, простите? Как к вам обращаться?
— Можете величать Александром Петровичем. Или просто Александром.
— Очень приятно. Игорь Олегович. И, соответственно, Лиза.
— Шульц, поздоровайся с Лизонькой… Да тише ты, тише! Лизонька у вас хороша. Просто по всем статьям! Такой экстерьер!
— Так у нее родословная, как у английской королевы. Папа с мамой чемпионы, все в медалях.
— Очень она Шульцу понравилась. Видите?
Прыгает Шульц, резвится, на что-то, видно, надеется.
— Вязать ее не думали?
— Нет пока… Рановато ей.
Вот и все — облом Шульцу. По всем статьям. Иди грусти мордой в подстилку.
— Фу, Шульц! Фу! Нельзя! Сидеть!
Трудна жизнь у породистых собак — ничего им нельзя, а если можно, то не с теми, с кем хочется. А с теми, с другими — даже если не хочется, все равно придется, про симпатию не спросят! И за каким тогда родословная и медали, если никакой личной свободы? Когда нельзя замутить с симпатичной во всех отношениях, живенькой дворнягой, а надо ждать, когда к тебе приведут «принца» голубых кровей. Который на тебя не взглянет и не влезет и придется его всемером втаскивать.
Эх… жизнь собачья.
— Куда ты, Шульц! А ну отойди! Сидеть! Сидеть, я сказал!
Дернули за поводки. Потянули. Растащили.
— А вот я сейчас тебя за эти безобразия гулять не поведу и… как хочешь… — пригрозил Александр Петрович. — Терпи — хоть лопни.
Шульц повинно склонил голову, косясь исподволь на Лизу.
И здесь никакой свободы нет! Беспородные хоть пять раз на дню — «гуляют». Когда приспичит — тогда и «гуляют». А здесь — терпи.
Нагадить бы хозяину в тапочки, чтобы знал, каково это… Но нельзя. Он потом той тапочкой…
— Вы часто здесь бываете?
— Каждый день.
— Живете близко?
— Да, вон в том доме.
— А я чуть дальше. Почти соседи. Надеюсь, будем встречаться. Шульц по Лизе будет скучать. Да, Шульц?
Шульц услышал, навострил ушки. А вдруг все-таки свяжется?
И хозяин ее, Александр Петрович, тоже, похоже, надеется. Хотя надо еще присмотреться, бумажки полистать, медальки пощупать. Любовь собачья она не просто так, она уж точно — по расчету!
Сошлись собачки.
Свели — хозяев. Чтобы сдружить.
Типичная ситуация. Когда не люди, когда их четвероногие питомцы решают, кто с кем приятельствовать будет! Бывает, что у собачек не складывается, не связывается, а хозяева их, напротив, сходятся, женятся и детишек рожают. И даже, бывает, «породы» мешают и про родословные и медали друг у друга не спрашивают! Отчего им такая привилегия?