— Три года тому назад этот вопрос уже возникал, — с досадой ответил директор, — и по этому поводу представлен был доклад попечительскому совету. Им интерес совались крайне редко, но, если желаете, я распоряжусь, чтобы вам прислали копию.
— Да, я хотела бы познакомиться с этим докладом, — сказала миссис Шеридан.
Директор кивнул, и она снова села.
— У вас вопрос, миссис Таунсенд? — сказал директор.
— Я хотела бы спросить насчет науки и религии — сказала миссис Таунсенд. — Мне кажется, преподаватели научных дисциплин преувеличивают значение естественных наук в ущерб религиозному чувству, особенно в том, что касается сотворения мира. Мне кажется…
Миссис Шеридан взяла перчатки и, учтиво улыбаясь и повторяя «Извините», «Благодарю вас», «Извините, пожалуйста», быстро прошла мимо соседей по ряду. Брюс слышал, как простучали ее каблучки по плитам пола, и, вытянув шею, увидел, как она шла к выходу. Она толкнула тяжелую створку двери, в церковь ворвался шум дождя и уличного движения — и вновь утих, когда дверь захлопнулась.
Однажды на следующей неделе, к концу дня, во время заседания акционеров, мистера Брюса позвали к телефону: звонила жена. Пусть он зайдет за Кэтрин в манеж и после урока верховой езды привезет девочку домой. Он возмутился, что его ради этого звонка вызвали с заседания, а без него всем стал распоряжаться один дотошный старик — он притащил с собою Робертсов «Свод правил». Рассмотрение вопроса, который можно было решить быстро и просто, бесконечно затянулось, и заседание свелось к утомительным и жарким словопрениям. Как только оно кончилось, Брюс доехал на такси до Девяностых улиц и прошел в крытый манеж. Кэтрин и еще несколько девочек в темных костюмах и шляпах для верховой езды двигались по кругу. Было холодно и сыро, ярко горели лампы под крышей, зеркала вдоль стен запотели, и по ним сбегали струйки, учительница обращалась к девочкам с изысканной учтивостью. Мистер Брюс отыскал глазами дочь. Кэтрин — дурнушка, в очках, светлые волосы свисают прямыми длинными прядями. Она девочка понятливая, послушная, и сент-джеймское воспитание уже начинает сказываться в выражении ее лица. Когда урок закончился, Брюс вернулся в переднюю. Здесь он застал миссис Шеридан, она ждала своих дочерей.
— Разрешите довезти вас до дому? — предложил мистер Брюс.
— Да-да, конечно, — сказала миссис Шеридан. — Мы собирались поехать автобусом.
К ним присоединились девочки, и все они вышли на улицу и стали ждать такси. Уже стемнело.
— Меня заинтересовал вопрос, который вы задали на собрании родителей, сказал Брюс.
Он солгал. Вопрос этот ничуть не занимал его, а если бы в Сент-джеймскую школу начали принимать негров, он забрал бы оттуда Кэтрин.
— Я рада, что хоть кто-то заинтересовался, — сказала миссис Шеридан. Директор был взбешен.
— Вот это для меня было самое интересное, — сказал мистер Брюс, стараясь держаться поближе к истине.
Подъехало такси, и они сели в машину. Брюс довез миссис Шеридан до ее дома и провожал глазами, пока она с девочками не вошла в освещенный вестибюль.
Миссис Шеридан забыла ключ, и ей отворила горничная. Было уже довольно поздно, а она пригласила на вечер гостей. Дверь в комнату мужа оказалась закрыта, и миссис Шеридан умылась и переоделась к ужину, не повидав его. Причесываясь, она услышала, как он прошел в гостиную и включил телевизор. При посторонних Чарлз Шеридан всегда отзывался о телевидении презрительно: «Ей-богу, не понимаю, как можно смотреть эту ерунду. Я уже, наверно, год не включал телевизор». Сейчас жена услышала, что он хохочет во все горло.
Она вышла из своей комнаты и пошла коридором в столовую проверить, все ли там приготовлено. Потом через буфетную прошла в кухню и, едва переступив порог, почуяла неладное. За столом, возле кухонной раковины, сидела Элен, горничная, и плакала. Анна, кухарка, отставила недомытую кастрюлю, чтобы не упустить ни словечка из предстоящего разговора.
— Что случилось, Элен? — спросила миссис Шеридан.
— Он удершал двенадцать долларов из моего шалованья, миссис Шеридан, сказала Элен; она была родом из Австрии.
— А за что, Элен?
— За тот день, когда я обожглась. Вы мне тогда велели пойти к доктору, правда?
— Да.
— А он за это удершал двенадцать долларов из моего шалованья.
— Не волнуйтесь, Элен, — сказала миссис Шеридан. — Завтра я дам вам чек.
— Хорошо, мэм, — сказала Элен. — Спасибо, мэм.
Из буфетной в кухню вошел мистер Шеридан. В темном костюме он был очень хорош собой.