Конечно, отнюдь не зудом ниспровергательства привычных взглядов и не любопытством к щекотливым вопросам, долгое время бывшим под запретом, объясняется стремление наших современников заново осмыслить человеческое бытие. Нет. Не в этом причина. А в небывалых условиях, в которые мы все поставлены научно-техническим прогрессом и его воздействием на все стороны нашей жизни. Это время проводит фронтальную проверку многих ценностей, в том числе испытывает на прочность древнейший институт человеческого общежития — семью.
Впрочем, казалось бы, что дадут общие умозаключения частным гражданам, когда известно, что «каждая семья несчастлива по-своему», по всем памятному изречению Льва Толстого? К примеру, что даст анализ бракоразводной статистики тем, кто переживает очень личное крушение надежд на счастье? И что извлекут из рассуждений об основах супружеского благополучия те, кому уже удалось одолеть опасные рифы и водовороты на пути к семейному счастью? Те же юные искатели семейных радостей, что еще только вступили в пору «жениховства», как правило, если и слушают мудрые советы, не слышат, если и видят перед собой добрые примеры, не вникают в истоки и причины чужого благополучия. Они часто слепы и глухи для здравого смысла, как тетерева на току, слышат только гул собственной крови, чувствуют и воспринимают лишь флюиды, исходящие от избранного «предмета» страсти нежной.
И при всем этом, видимо, ко всем нам шло понимание: очень частные наши отношения при внешней несхожести имеют какие-то общие основания, изучив которые, можно управлять семейным кораблем более грамотно, разумно. Не зря мудрейшие люди всех времен и народов искали для людей «эликсир счастья», изобретали рецепты благоденствия, изучали тонкости душевных движений, которые проявляются в незамысловатых и простых занятиях, называемых коротким и непоэтичным словом «быт». Автор этих страниц тоже когда-то сделала для себя это удивительное открытие: существует целый пласт человеческой культуры, науки и искусства, посвященный семейной проблематике. Потому еще отдано столько сил и времени семейной теме автором, что это была попытка соединить теорию и практику, нечто вроде эксперимента на самой себе. Состояние, естественно, менялось, как и менялись предметы изучения. Иные из них менялись местами: второстепенные становились главными, а «факультативы» — профилирующими.
У кого что болит, тот о том и говорит. Неужели так сильно болело? Со стороны все благополучно. Как говорится, дай бог каждому. А внутренне… чувствовала: может быть, должно быть лучше, выше, разумней, без стольких потерь и утрат в поисках человечности и справедливости, доброты в отношениях с самыми близкими.
Публикации в разных изданиях вызывали, как правило, почту. Чужая боль не позволяла отойти от избранной темы даже тогда, когда у самой многое четко определилось, вошло в спокойное русло. Так появилась эта книга, вобравшая основные семейные проблемы, поставленные перед всеми нами небывалыми изменениями в нашем быту и сознании. В ней не только собственные наблюдения, но и сведения, суждения, почерпнутые из работ философов, социологов, психологов, педагогов и больше всего писателей, тех, кто из века в век создавал «энциклопедию жизни». В этой книге споры и согласие с коллегами, занимающимися этой тематикой. И конечно же, споры с самой собой вчерашней.
ЧТО ТАКОЕ СЕМЬЯ? Наивный вопрос, не правда ли? Всем и без разъяснений ясно. Как слова «хлеб», «вода» не требуют расшифровки, так и это понятие впитывается нами с первых сознательных мгновений жизни. Вот она, рядом с каждым из нас, в каждом из нас, со своим неистребимым, неповторимым духом, видом, стилем. Семья — это муж и жена, это дом, это родители и дети, бабушки и дедушки. Это любовь и забота, труды и радости, несчастья и печали, это привычки и традиции.
Долгое время я была убеждена, что иного суждения и быть не может. Однако для науки наши житейские представления бывают недостаточны и малопригодны. Ученые ищут более емкую и свободную от личной предвзятости трактовку. Ищут давно, но и по сей день всеми признанной формулы не обрели. Даже в законодательстве о браке и семье СССР нет определения семьи. На одном семинаре, состоявшемся в Доме ученых, видный наш демограф дал ей такое толкование: «Это малая социальная группа, объединенная жильем, общим бюджетом и родственными связями». Такая же формулировка принята и многими западными демографами. Венгры за основу принимают «наличие семейного ядра», то есть берут только родственные связи, отбрасывая территориально-имущественную общность.