Дочери также свою долю наследства обычно получали при жизни отца -в виде приданого. Кроме того, они выступали как наследники личного имущества матери: личные вещи, особенно дорогостоящие украшения матери переходили к дочерям.
При таком порядке дом и усадьба отца и все то имущество, которое оставалось при отце, переходили к младшему сыну. То есть и в XIX -начале XX в. древний обычай минорат продолжал функционировать в полной мере. По народным представлениям, младший сын рассматривался как прямой наследник отца и в сравнении с другими братьями ему доставалось обычно значительно большая доля отцовского наследства. Обычай этот, как было показано выше, связан с доисламскими традициями тюркских народов и, по существу, противоречит шариатным статьям, согласно которым родные братья, как люди одной степени родства по отношению к отцу, располагают одинаковыми правами.
Если отец при жизни не успевал женить или отделить сыновей, то семью возглавлял старший взрослый сын. Тогда на него ложилась забота о женитьбе братьев и замужестве сестер. Вопрос о том, кто должен оставаться в отчем доме, в таких случаях решался с согласия братьев, но часто он решался в пользу младшего брата.
Доля вдовы умершего, как и дальнейшая судьба, зависела от ряда обстоятельств. В случаях вторичного брака по праву левирата, как отмечалось уже, вопрос о наследстве снимался вообще’. Если женщина выходила замуж в другую деревню или за постороннего, то родственники мужа (отец, браться) отбирали у нее детей и все имущество, за исключением приданого. В лучшем случае ей выделяли предусмотренную шариатом долю и компенсировали невыплаченную часть - мәһәр. Больше всего на этой почве возникали споры и конфликты между родственниками покойного и вдовы, когда сталкивались нормы обычая и шариата.
Обратимся к любопытному документу первой половины XIX в. (1841 г.), опубликованному в 1975 г. в журнале "Советская тюркология" (Фазылов, Галяутдинов, 1975). Это жалоба жителя дер.Иткулово (Эткол) 12-го юрта 9-го кантона Оренбургской губ. Мухаммедганея Юланова на родственников покойного мужа его дочери Гюльзифы. В жалобе, направленной в Оренбургское магометанское собрание, рассказывается, что Гюльзифа была выдана замуж за жителя дер.Максутово (Максуд) 7-го юрта того же кантона Кулмухаммеда Чамаканова. При заключении брака (нйках) была определена сумма на обеспечение жены (мэйэр) в 800 рублей. Далее говорится, что через несколько лет муж Гюльзифы скончался, и сыновья его от первой жены Мухаммадрахим и Мухаммадгали, отстранив Гильзифу, одни стали владеть всем имуществом и скотом покойного. Юланов и его дочь претендуют на 2 лошади и 3 коровы, которых выделил (йис Зсылыу) Кулмухам-мед Чамаканов на долю жены Гюльзифы еще в момент женитьбы, и недоплаченную половину мәһәр (400 руб.).
По жалобе неизвестно место жительства Гюльзифы после смерти мужа, в ней лишь говорится, что, когда Гюльзифа и ее отец пришли с просьбой удовлетворить их претензии, упомянутые сыновья покойного прогнали их домой пакостными словами. Конфликт взялись рассудить муллы Махмуд из дер.Максутово и Абдулхалик из дер.Умбетово. Последний рассудил в пользу Гюльзифы, а Махмуд стал на сторону сыновей покойного. В письме Юланов просит муфтия дать "справедливое указание", чтобы спор был передан на рассмотрение муллы Абдулхалика, а мулла Махмуд был бы отстранен от дела. Духовное собрание, "не входя, в рассмотрение описанных...обстоятельств", вынесло рекомендацию обратиться в Оренбургский земский суд.
Исход тяжбы нам неизвестен. Но письмо само по себе примечательно тем,что содержит свидетельства,весьма важные для раскрытия нашей темы: из каких принципов исходили в подобных случаях конфликтующие стороны -из норм народного обычая или статей шариата. В браках по шариату всюду вносилась лишь половина мэйэр. В случае развода по инициативе жены она утрачивала право на оставшуюся половину. Разведясь с женой по собственному почину, муж был обязан выплатить жене эту часть. Право на вторую половину мэйэр женщина сохраняла и в случае смерти мужа. Как видим, требования Гюльзифы в этом вопросе вполне соответствуют шариатным нормам. Что касается скота, будто бы выделенного (завещанного) мужем при жизни, то это противоречит шариатному порядку наследования. Как отмечалось выше, жена как наследница разряда фарзгар могла претендовать лишь на 1/6 наследства мужа, на долю, вдвое меньше, чем МУ» на наследство жены. В жалобе не говорится ни слова об этом, но настоятельно подчеркивается, что покойный муж при жизни определил (завещал) ей эту долю. Эта претензия полностью опирается на народную традицию.