- Ну, что мы имеем сегодня с гуся, Сережа?
- Жир, - привычно ответил Жига, потом достал из сумки дневник и показал матери четверку.
Та только руками всплеснула, потом неверяще улыбнулась и опустилась на стул - тихая, ставшая вдруг незнакомой.
- Выходит, ты действительно взялся за ум!
Через неделю Веревка выдал Жиге новое задание: убрать владельца крупного игорного зала, расположенного на Тверской улице, - этот молодой, но уже очень богатый человек пытается вытеснить из игорного бизнеса другого молодого и также очень богатого человека, и уж коли на одной площадке им стало тесно, то одному придется уступить. А кому охота уступать добровольно?
Поэтому решить спор может только пуля. Она, матушка, именно она все чаще и чаще становится ныне судьей в самых разных вопросах.
- Уберешь эту вонючку - ещё двести баксов получишь, - пообещал Веревка.
Черный быстро оценил юного киллера, и прежде всего то, что интуитивно засек Жига: никто никогда из ментов-мордоворотов, привыкших ловить летящие ломы, не поймает спичку и даже не подумает, что худосочный мальчишка-шнурок с мокрыми следами соплей под носом может быть киллером. Такое им просто не придет в голову. Это во-первых. Во-вторых, жертва также не дотумкает до того, что пацаненок, едва достающий головой до стола, может оказаться киллером - у жертвы просто не хватит на это фантазии, а раз так, то перед сопливым убийцей он окажется совершенно беззащитен - не успеет даже попытаться уйти от пули. В-третьих, стоит такой киллер гораздо дешевле, чем взрослый дядя из бывшего спецназа, и это очень важно. И в-четвертых, если понадобится убрать "шнурка", то это будет сделать гораздо легче, чем взрослого киллера.
Жига посмотрел фотоснимки "вонючки", которые ему предоставил Веревка, потом, отпросившись у Нины Порфирьевны с последнего урока - от его вежливости бедняга чуть не грохнулась в обморок, - съездил посмотреть жилой дом, в котором обитал преуспевающий владелец казино.
Дом ему не понравился. Узкие лестничные клетки, мощные, укрепленные броневым стальным листом двери, длинные, будто бы специально стиснутые до толщины доски окна на площадках, похожие на ружейные бойницы, а главное никаких запасных путей для отступления. Чердачный лаз наглухо заколочен огромными гвоздями, дверь черного хода также укреплена стальным листом и надежно заперта на два сложных врезных замка.
Если он здесь попадет в ловушку - ни за что не выберется.
Поразмышляв немного и поклевав дома салата с консервированной кукурузой, заботливо поставленного матерью на стол, Жига пошел к Веревке.
- Мне нужна взрывчатка, - сказал он.
- Зачем?
- Чтобы выполнить заказ.
- А что, пистолет уже не годится? Ну, Пенек, ты зажрался! Прекрасный ствол желтой сборки. Привезен из Таиланда.
- С пистолетом не получится, - скучно произнес Жига. - Опасно. Завалиться можно.
Он изложил свои доводы. Веревка, пофыркивая, выслушал их, поковырял в носу - он любил иногда работать под дурачка, сковырнул с ногтя липкую козявку, выколупленную в ноздре.
- Ладно, доложу шефу, - наконец сказал он. Веревка понял, что Жига предлагает дело. Хотя, с другой стороны, он сомневался - слишком уж мал пацан, чтобы его соображения принимать всерьез. Если с пистолетом он как-то может сладить, то со взрывчаткой... Тут мозги надо покруче иметь.
Он думал, что Черный отмахнется от него либо, ещё хуже, выговорит, но Черный отнесся к Жигиной просьбе серьезно.
- А что, шнурок этот прав, - Черный задумчиво поскреб пальцем подбородок, - только сумеет ли он справиться с пластитом?.. - Черный скосил глаза на Веревку, в зрачках у него мелькнуло что-то железное, будто в глазах было вколочено по гвоздю.
Веревка сглотнул и приподнял плечи.
- Ладно, дадим ему взрывчатку, - решил Черный.
Так Жига получил пакетик мягкой, схожей с глиной массы, очень безобидной на вид и ничем не пахнущей.
Он повертел кусок "глины" в руках, почмокал от удовольствия.
- То самое, что нужно гиппопотаму, чтобы плавки не натирали задницу.
- Ты что, и с этим знаком? - Веревка от удивления даже рот открыл: взрывчатка ведь - оружие сложное, деликатное, чтобы все правильно сделать, надо поработать карандашиком над бумагами, поломать голову, - а в Веревкином мозгу это не укладывалось.
У преуспевающего владельца казино охрана была, как у премьер-министра: только в машине с ним ездили три человека. Жига внимательно оглядел этих плечистых мордоворотов с крупными клешнястыми руками, усмехнулся недобро: с пистолетом-пукалкой он их не взял бы, а вот с куском взрывчатки они ему совершенно не страшны.
Охранники засекали каждого "достойного", на их взгляд, человека, попадавшего в поле зрения, подозрительно ощупывали глазами даже длинноногих проституток, у которых тряпочкой, странным образом именуемой юбкой, была прикрыта лишь верхняя половинка живота (хотя где уж там "ночная бабочка" могла спрятать пистолет), а вот на пацаненка с цепкими глазами внимания совершенно не обратили: крутится себе шнурок около машины и пусть крутится, блестящими деталями любуется. Может, он шофером решил стать и лет через десять, глядишь, будет вертеть баранку на таком же "мерседесе", номер шестьсот...
Впрочем, к той поре появится что-нибудь новенькое: "мерседес"-семьсот или "мерседес"-тысяча двести... Охранники поглядывали на Жигу снисходительно.
А он походил вокруг машины, повздыхал завидующе, тронул пальцем зеркало, прогнувшись, подышал на него, протер, снова повздыхал и вскоре исчез.
- Ученье - свет, а неученых - тьма, - проговорил один из охранников, проводив Жигу ничего не выражающим взглядом.
Через час "вонючка" собрался ехать на обед - он заказал столик в ресторане "Сирена", приятно поражавшем видавших виды охранников, когда они бывали там, - в ресторане под ногами, под толстым прозрачным полом плавали гигантские осетры, переворачивались вверх брюхом, пробуя маленьким ротиком ухватить иного гостя за подошву, - и оторопелый человек невольно подтягивал к себе ноги, глядел испуганно сквозь толстое стекло на жирного осетра; знающие люди только смеялись над струхнувшим гостем, - в стены были вставлены настоящие корабельные иллюминаторы и в иллюминаторах плескалась штормовая волна.
Создавалось впечатление, что на пути этого вкусно пахнувшего корабля действительно вот-вот повстречаются сирены, начнут обольщать людей, но хмельные веселые люди не боятся коварных морских дамочек, они только и ждут, когда эти соблазнительные "телки" появятся...
"Вонючка" в сирен не верил и в Тулу поехал со своим "самоваром" красивой девятнадцатилетней "телкой". Ноги у "телки" были такой длины и красоты, что видавшие виды телохранители даже удивились.
"Вонючка" с красоткой расположился на заднем сиденье, там же устроился один охранник, второй сел рядом с водителем, следом за головным "мерседесом" двинулся второй, поменьше - с охраной.
Головной "мерседес" проехал всего ничего, метров сорок, когда под днищем его вдруг распласталось яркое желтое пламя, легло на асфальт по всей ширине улицы, затем края простыни приподнялись и словно бы обернули машину в плотный огненный кокон. В следующую секунду пламя полыхнуло так высоко, что достало до макушки дерева, растущего на тротуаре.
Из пламени вывалился огненный комок, покатился по тротуару и, уткнувшись в колесо большой задастой машины, вытеснившей с тротуара пешеходов, замер.
Взрыв вынес во второй машине стекла, ослепший от осколков водитель резко рванул руль влево, и "мерседес" с охранниками врезался в бетонный надолб. Из задней двери вывалился охранник и, сильно хромая, выдергивая на ходу из подмышечной кобуры пистолет, побежал к машине шефа, но приблизиться больше чем на десять метров не сумел - слишком люто полыхало пламя; схватившись рукою за брючину, пропитавшуюся кровью, охранник откатился к огненному колобку на тротуаре, но и к колобку тоже нельзя было подойти. То, что охранник увидел, исказило его лицо, глаза едва не выскочили из орбит: в горевшем колобке угадывалась длинноногая "телка", обрубленная по колени. Туловище, словно масло, догорало на тротуаре. К полыхающему колобку тянулись два красных осклизлых следа.