— Рустам, я больше не психолог и не имею морального права заниматься этим видом деятельности. Я прикрыл практику. Чем и кому могу помочь, если себе не смог, да и не замечал того, что творилось под носом.
— Ты ещё молод и опыта у тебя мало. Поверь человеку, у которого за плечами пятнадцатилетняя практика работы с алкоголиками и наркоманами. Это как сапожник без сапог, да, ты слишком погрузился в чужие проблемы и не заметил своих. Так бывает, и очень часто, а то, что ты сейчас говоришь, это только подтверждает, что ты, хороший психолог. Знаешь, сколько врачей наркологов закончили свои дни, спившись? Много, Паша, очень много. Вот и скажи, работая с алкоголиками и наркоманами, как можно было самим к такому придти? И тем не менее, это факт, они вовремя не заметили, что с ними происходит, а ты заметил и пытаешься сделать выводы. Зная этого паренька, как ты думаешь, он подпустит к себе незнакомого человека и будет ли раскрывать перед ним душу?
— Думаю, что нет, он всегда был замкнутым и немного не в себе, сколько его знаю. Немаловажный фактор сыграла неблагополучная семья.
— Вот тебе и ответ на вопросы.
Вернувшись в палату, подскочила мама с расспросами.
— Пашенька, ну что врач говорит?
— Мам, не переживай. В физическом плане он неплох, не смотря ни на что, скоро пойдет на поправку. А душевное, ну тут сама понимаешь, что-то же его подтолкнуло к такому образу жизни.
— Мне очень стыдно, как мы так могли упустить мальчика, не присмотреть за ним. Может, после выписки, заберешь его на время к себе? А за квартирой мы присмотрим. Всё равно ты один и Диме одному не надо сейчас быть.
— Я так и сделаю, не переживай. Ох про паспорт забыл, надо Рустаму отдать.
— Пашенька, я же поесть принесла вам, и куриный бульон для Димочки, попробуешь напоить его, если врачи разрешат. А я еще завтра приду, принесу вам чего-нибудь. Домашняя еда куда лучше больничной.
— Спасибо, мам, папе привет передавай и малышку поцелуй от меня.
========== Глава 5 ==========
Как и говорил Рустам, физическое состояние Димы улучшилось, а вот психическое, оставляло желать лучшего. Он сидел и смотрел в одну точку, не разговаривая, не реагируя ни на что. Взгляд, не выражающий эмоций, полная безучастность. Через неделю, его решили выписывать, перед выпиской заглянул психиатр, мужчина лет пятидесяти. Выставил меня из палаты, что там происходило, я не знаю. Выйдя через часа полтора, спросил с кем он может поговорить о состоянии пациента. Естественно я ответил, что со мной.
— Вот что я скажу, молодой человек. На лицо все признаки психического расстройства разных видов. Здесь и эмоциональные стрессы, семейные и социальные проблемы, а так же алкоголь. В данный момент, молодой человек не в состоянии позаботиться о себе сам. Из этого следует, что одному ему проживать нельзя, на сегодняшний день он недееспособен. Лечение возможно, но вы должны понимать, если он сам не захочет помочь себе, ни кто не поможет. К сожалению, без его желания лечение не возможно. Сейчас пациент погрузился в себя и его надо вытолкнуть из этого состояния. Я выпишу антидепрессант, а ваша задача, найти пациенту хорошего психолога. На этом пока всё, раз в три недели привозить ко мне на осмотр. В случае ухудшения психического состояния, немедленно вызывать меня.
Так же и Рустам сказал, всё зависящее от него, в данный момент он сделал, в случае чего, звонить в любое время дня и ночи. Пожелал удачи, терпения и выписал.
Я совершенно не представлял, как быть дальше, с какой стороны подойти к Диме, как его расшевелить. Он постоянно сидел в когда-то бывшем моём кабинете. Взгляд устремлённый в даль, за стеклянную стену. С трудом удавалось покормить его с ложечки. Ухаживал за ним, помогал помыться, отводил в туалет, из-за слабости его шатало из стороны в сторону, худенький, словно эфемерный. На попытки заговорить, Дима иногда откликался, поднимал на меня свои глазищи, заглядывая прямо в душу и тихим шепотом спрашивал:
— Зачем…?
Что я мог ответить на этот вопрос, если и сам не знал ответа. Уговаривал, рассказывал, что в жизни не так все плохо, что надо жить, не смотря ни на что. Понимал, что Дима меня не слушает, но продолжал разговаривать с ним.
Через неделю наметился прогресс. Сидя рядом, читал ему вслух приключенческий роман. Дима повернул голову, по щекам струились прозрачные слезинки, смотря мне в глаза, произнес:
— Паша, пожалуйста, отвези меня домой.
— Дима, поговори со мной, расскажи, что мучает тебя, тебе здесь плохо?
— Ты не понимаешь… Ты… Это ты, мучаешь меня.
— Объясни, пожалуйста.
Дима на мгновение прикрыл глаза.
— Я люблю тебя, с первого дня нашего знакомства, — и, сделав небольшую паузу, продолжил: Пожалуйста… Отвези меня домой, не мучай меня больше. Что будет когда вернется твоя жена, ей не понравится что ты столько возишься со мной.
После этих слов Дима разрыдался, я подскочил к нему и прижал его к своей груди, поглаживая ладонью по голове. Сказать, что я был ошарашен, это ни чего не сказать, мне такое и в голову не могло придти. Хотя почему не могло, скорее всего, просто не задумывался над поведением и поступками Димы, по отношению ко мне. Поглаживая его по голове, шептал:
— Тихо, тихо, Димочка, мы поговорим об этом, обязательно. Я развелся, ни кто не придёт, здесь только ты и я. Не замыкайся больше в себе и от меня не прячься, разговаривай со мной. Скажи мне, ты не будешь больше уходить в себя?
Ответить мальчишка не мог, он все всхлипывал и надрывно рыдал, только помотал головой из стороны в сторону, давая понять, что не будет.
Дима полностью выбил почву у меня из-под ног. Подхватив его на руки, сел в кресло, посадив к себе на колени, и крепко прижал к груди. Он уткнулся мне в шею носом и всё ещё всхлипывая, через пару минут засопел. «Представляю, как это всё измотало его. Ситуация хуже не придумаешь.» Взяв Диму на руки, отнёс в спальню, уложил в кровать и укрыл пледом.
Оставив его спать, в раздумьях побрёл на улицу, прогуляться вдоль речушки. Я совершенно не знал, что делать в этой ситуации, да и надо ли. «Может всё и не так плохо, время покажет. Отношения с мужчиной отторжение у меня не вызывали, гомофобом я не был, в универе пробовал, дальше поцелуев и ласк руками, дело не зашло, но серьёзно такие отношения не рассматривал». Позвонил родителям, сказал, что заеду за дочерью. Посчитал, что Диме будет лучше рядом с ребёнком, кто-кто, а моя Лизонька сможет кого угодно расшевелить. Да и при деле будет, может отойдёт немного.