— Так! — воскликнул я. — Вот, значит, чем вы платите нам за доверие! Вы завтра же оставите службу в моем доме.
Он поклонился с видом совершенно сломленного человека и молча проскользнул мимо меня. Свечка осталась на столе, и в ее свете я увидел бумагу, которую достал из бюро Брайтон. К моему удивлению, это оказался документ, не представлявший никакой ценности — копия вопросов и ответов, речевая часть довольно любопытного древнего церемониала, который именуется «ритуалом Масгрейвов». Этот семейный обряд, через который вот уже несколько веков проходит каждый Масгрейв, когда, становится совершеннолетним, интересен лишь посвященным и, возможно, до некоторой степени примечателен с точки зрения археолога. Но никакого практического смысла он не имеет.
— Вернемся к этой бумаге позже, — заметил я.
— Ну, если ты считаешь, что это необходимо, — поколебавшись, ответил он. — Однако продолжу свой рассказ. Я снова запер бюро, воспользовавшись ключом, который оставил Брайтон, и повернулся, чтобы уйти, когда с удивлением обнаружил, что дворецкий возвратился и стоит передо мной.
— Мистер Масгрейв, сэр! — хриплым от наплыва чувств голосом вскричал он. — Я не снесу такого срама. Я всю жизнь гордился тем местом, которое занимал, и бесчестье убьет меня. И в том, что прольется моя кровь, будете виноваты вы, сэр. А она прольется, если вы повергнете меня в отчаяние. Коли не можете держать меня в доме после всего случившегося, так хоть позвольте подать вам прошение и уйти через месяц, якобы по собственному почину. Ради бога, мистер Масгрейв! Это я еще переживу. Но только не вышвыривайте меня на виду у всей челяди и знакомых.
— Вы не заслуживаете таких церемоний, Брайтон, — ответил я. — Ваше поведение в высшей степени постыдно. И все же, поскольку вы долго жили в семье, я не хочу позорить вас прилюдно. Тем не менее месяц — слишком долгий срок. Вы уберетесь отсюда через неделю и объясните свой отъезд любой угодной вам причиной.
Он понурил голову и побрел прочь с видом человека, потерпевшего полный крах. А я погасил свет и вернулся в свою комнату.
В последующие два дня Брайтон исполнял свои обязанности с большим усердием. Я не вспоминал о случившемся и с некоторым любопытством ждал, как же он в конце концов прикроет свой позор. Однако утром третьего дня он вопреки своему обыкновению не явился ко мне за распоряжениями сразу же после завтрака. Выходя из столовой, я случайно встретил Рэчел Хауэлс, служанку. Я уже говорил, что она лишь недавно оправилась после болезни. Она была бледна и измучена, и я принялся выговаривать ей за то, что она приступила к работе.
— Вы должны лежать, — сказал я. — А к своим обязанностям вернетесь, когда окрепнете.
Рэчел как-то странно посмотрела на меня, и я подумал: уж не безумна ли она?
— Я уже достаточно окрепла, мистер Масгрейв, — ответила она.
— Посмотрим, что скажет врач, — заявил я. — А пока кончайте работу. Когда пойдете вниз, передайте Брайтону, что я хочу его видеть.
— А дворецкий исчез, — был ее ответ.
— Исчез?! Как исчез?
— Исчез, и все. И никто его не видел. В комнате его нет. Он исчез, да! Исчез!
Она привалилась спиной к стене и разразилась хохотом, а я, повергнутый в ужас этой внезапной истерикой, бросился к звонку, чтобы позвать на помощь. Кричащую и рыдающую девушку отвели в ее комнатку, а я тем временем начал расспрашивать о Брайтоне. Он исчез, это было несомненно. Постель его была нетронута. После того, как накануне вечером он удалился к себе в комнату, его больше никто не видел. Однако трудно было понять, каким образом он покинул дом, поскольку утром обнаружилось, что двери и окна закрыты на замок. Одежда, часы и даже деньги Брайтона находились в комнате, но черный сюртук, в котором он обычно ходил, пропал. Пропали и тапочки, а вот ботинки остались на месте. Куда же он мог отправиться среди ночи, и что с ним теперь?
Мы обыскали весь дом от подвала до чердака, но нигде не было никаких следов Брайтона, Как я уже говорил, дом представляет собой настоящий лабиринт, в особенности самое старое крыло, которое сейчас практически необитаемо, но мы тем не менее перерыли все комнаты и чуланы, не обнаружив ни малейших следов пропавшего. Я не мог поверить, что он ушел, бросив все свои пожитки. Но тогда где же он? Я вызвал местную полицию, но это ничего не дало. Прошлой ночью был дождь, и мы осмотрели все лужайки и тропинки вокруг дома. Напрасный труд. Так обстояли дела, когда новый поворот событий отвлек наше внимание от этой тайны.