— Судьба вашей семьи вызывает сочувствие, но осуждать приказ даймё мне не подобает. Однако, если господину Гомбэю будет угрожать смерть, я попрошу о снисхождении. Мое заступничество, вероятно, будет уместным, поскольку господин Гомбэй, лишившись своей прически, стал подобен монаху.
Итидаю вернулся домой, довольный беседой. Братья приободрились, у них появилась надежда. Минуло несколько дней. Настоятелю пришла пора возвращаться в Киото. При встрече с даймё он не раз порывался вступиться за Абэ Гомбэя, но удобного случая не представлялось. Мицухиса понимал, что, если вынесет приговор Гомбэю сейчас, пока настоятель еще здесь, тот может вмешаться, и отказать почтенному бонзе
167
будет неловко. Поэтому он откладывает решение вопроса до отъезда настоятеля. И тот покинул Кумамото, так и не сделав ничего для Гомбэя.
Как только бонза выехал за пределы Кумамото, Мицухиса распорядился отвезти Абэ Гомбэя в Идэнокути и там удавить. Приговор за дерзость, проявленную у поминальной таблички покойного даймё, и за непочтительность к нынешнему даймё был приведен в исполнение.
Ягохэй и другие братья собрались на совет. Конечно, Гомбэй сам полез на рожон. Но ведь их покойный отец, Яитиэмон, был уравнен со всеми остальными, покончившими с собой самураями. С Гомбэем могли бы поступить и иначе. Если бы ему приказали совершить достойное воина харакири, возражений не последовало бы. Но его придушили среди бела дня, словно какого-нибудь воришку. Это лишало надежд на лучшее и остальных братьев. Даже если их не постигнет княжеская кара, на какое уважение могут рассчитывать родственники удавленного? Надо было держаться всем вместе. Яитиэмон не зря завещал им это. И было единодушно решено всей семьей принять бой и умереть — другого выхода не было.
Братья Абэ с женами и детьми затворились в Ямадзаки, усадьбе Гомбэя. Посланный на разведку человек доложил, что в усадьбе Ямадзаки тихо и ворота заперты, а дома Итидаю и Годаю опустели.
Был выработан план взятия усадьбы. Атаку на главные ворота поручили Такэноути Кадзуме Нагамасе, командиру отряда, вооруженного огнестрельным оружием, и отряда лучников. В помощь ему дали двоих помощников командира отряда — Соэдзиму Кухэя и Номуру Сёхэя.
Кадзума владел наделом в тысячу сто пятьдесят коку и возглавлял отряд в тридцать ружей. С ним был Отона Симатоку Уэмон — вассал Центрального правительства в Эдо. Соэдзима и Номура получала по сто коку каждый.
Атаковать усадьбу с тыла было приказано Таками Гонъэмону Сигэмасе, имевшему такой же чин, как и Кадзума, и доход пятьсот коку. Он возглавлял отряд в тридцать ружей.
168
В качестве помощников к нему были приставлены Хата Дзюдаю, чиновник Государственного надзора, и Тиба Сакубэй, помощник командира отряда. Последний служил у Такэноути Кадзумы и имел доход в сто коку.
Атаку назначили на двадцать первый день четвертого месяца. С вечера вокруг усадьбы Ямадзаки были установлены дозорные. В сумерках через ограду полез какой-то самурай, и Маруяма Саннодзё, воин из дозорного отряда Сабувари Кисаэмона, его пристрелил. Других происшествий до самого рассвета не было.
Всех живших по соседству заранее предупредили, чтобы в этот день из дома на случай пожара не отлучались даже на службу и ни при каких обстоятельствах не вмешивались в военные действия и не поддерживали связь с усадьбой Абэ. Всех, кто оттуда выйдет, велено было убивать.
Самим Абэ стало известно о штурме еще накануне. Первым долгом они привели в порядок усадьбу, все лишнее сожгли.
Затем все до единого, включая старых и малых, собрались на прощальный пир. После этого старики и женщины покончили с собой, а младенцев перерезали одного за другим. В саду выкопали большую яму и захоронили трупы. В живых остались только молодые, здоровые мужчины. Командовали четверо: Ягохэй, Итидаю, Годаю, Ситинодзё. Они собрали вассалов в одно просторное помещение (все внутренние перегородки были сняты), велели им бить в большой барабан и читать сутры. Так дождались рассвета.
— Молитесь за упокой стариков, жен и детей, — приказали братья вассалам, рассчитывая таким образом поддержать их боевой дух.
Усадьба Ямадзаки, где оборонялось семейство Абэ, впоследствии стала владением Сайто Канскэ. Напротив жил Яманака Матасаэмон, слева и справа — Цукамото Матаситиро и Хираяма Сабуро.
Дом Цукамото был из числа тех трех домов, которые образовались в результате раздела уезда Амакуса на владения
169
Цукамото, Амакуса и Сики. После того как Кониси Юкинага покорил половину провинции Хиго, Амакуса и Сики были стерты с лица земли, остались только Цукамото, которые стали служить роду Хосокава.