– В одиночестве есть своя прелесть.
– Например?
– Можно на тубе играть. Когда захочется.
– На тубе?!
– Ну да. Если туба есть, конечно.
– Однако мне кажется, что у меня живот будет наутро болеть, и мышцы лица дергаться из-за того, как много я сегодня смеялась. Ты самый странный ребенок, которого я только встречала.
Ну, кто бы говорил! – весело подумал Алексей, вспомнив как та пела "Ландыши", хотел это сказать вслух, но испугался и сказал: "Простите". Как-то жалко получилось.
– Почему ты воспринимаешь все так лично? Это вообще-то был комплимент, если честно.
– Комплимент?
– А что, разве странность и ненормальность это плохо? Нет, конечно. Это наоборот, хорошо. Из таких странных и отчаянных людей получается то, чего от них никто не ожидает.
– И что, вы действительно так думаете?
– Конечно. – Она даже не заметила, что он её Лизой не назвал. – Я так же думаю, что из тебя выйдет отличный специалист в какой-нибудь редкой, но важной профессии. Если, конечно, ты отправишься в центр занятости и определишься наконец-то со своим будущим.
– Никуда я не пойду!
– Ну почему? Почему ты такой вредный? Я пошла за тобой на смерть, а ты не можешь оторвать зад и пойти в центр занятости. Мы все, я, твои родители и даже центр занятости желаем тебе лучшего.
– К сожалению, вы желаете лучшего не мне, а себе. Вы просто хотите выполнить эту работу. Выполнить хорошо. А я хочу исполнить свою мечту. И не важно – хорошо или нет. Просто исполнить.
– Да что это за мечта, черт возьми?
– А вы никому не расскажите?
– Конечно, не расскажу.
– Не знаю… мне кажется, вы не отнесетесь серьезно к обещанию, данному ребенку тринадцати лет. И точно кому-нибудь расскажите.
– А мы условимся. Если я кому-нибудь расскажу, то ты расскажешь, что я подвергла тебя смертельной опасности.
Он призадумался. Действительно, верно говорила. У него был козырь. Однако представив себе ситуацию – он сразу понял, что никакой это не козырь.
– На самом деле, – произнес он, – даже если вы кому-нибудь расскажите про мою мечту, то я точно не расскажу про то, что вы сделали. Объясняю. Лишиться работы это слишком серьезно. Мне кажется, я не смогу вас так подставить. А вот работа – это серьезно. Вы меня подставите по мелочи, а мне вас придется подставить по крупному. Я думаю, что не смогу на это решиться. В общем, я в незавидном положении.
– То есть ты говоришь, что осознаешь факт того, что твоя тайна никакая не тайна, и если её раскрыть – это мелочи.
– Конечно, мелочи. – признался он в том, в чем сам себе боялся признаваться. – Все поржут и забудут.
– И, тем не менее, не хочешь признаваться?
– Нет. Тем не менее, не хочу.
– Ну ладно, как скажешь. Упрашивать не буду.
Он радостно поставила ногу на твердую почву. Перед ними раскинулся лес. А дальше – вожделенные холмы. Алексей запрыгал от счастья. И уже совершенно не стесняясь, стал пританцовывать и напевать песенки – все, какие мог вспомнить. Лиза недолго думала и стала прыгать вместе с ним.
Смотрелось комично. Он тоже не выдержал и стал смеяться. Вдоволь напрыгавшись, они пошли к холмам. Даже обувь надевать не хотелось. И они не надели. Хотелось наслаждаться каждым шагом по твердой земле, чувствовать мелкую травку соснового леса.
И как-то само собой Алексей вспомнил, как надо поступать, если сильно боишься сделать шаг, а надо.
– В общем, знаете, я хочу поступать в военную академию. – Смело отбарабанил он.
– И что, это и есть твоя тайна?
– Да, Лиза. Это моя тайна. – Ну конечно. Ему тут же стало стыдно за смелость. – Вы же никому не скажите? – спросил он жалобно.
– Конечно, не скажу. – Сказала она. У Алексея отлегло. – Но… Подожди, ты хочешь поступать на военную кафедру?
– Ну да.
– Ты хоть понимаешь, как это тяжело?
– Да.
– И ты готов ко всем испытаниям, готов просиживать ночами за учебником, лететь и подавать резюме, заявление писать от руки?
– Да. Вылет завтра утром.
– Так вот почему ты так настаивал на том, что бы мы шли дальше!
– Да.
– Алексей, ты глупец. Ты полный псих. У тебя мозгов не больше чем у… А, какая разница.
Ну да. Конечно. Она его не понимала. Ну и пусть. Зато она веселая. И немного странная.
– Да, я глупец. – Буркнул он.
– Да, глупец. Тебе следовало рассказать мне об этом сразу. Я бы никуда не поехала, мы бы не застряли в этом болоте, и вообще не потащила тебя в это путешествие. Тебе же нужно сидеть дома и готовиться.
– Что? – он даже поперхнулся. Она вовсе не против! Он не поверил. Он второй раз ей не верил. Нет, она шутит, так не бывает. Она сейчас возьмет и начнет ржать над ним. Но вместо этого Лиза продолжила:
– Тебе нужен самый лучший репетитор, какого только можно найти, спортзал – и не подвальная качалка, а дорогой и специализированный, с хорошим тренером. На все про все – считанные месяцы, приступать нужно срочно. А ты, как идиот, потащился на эту прогулку.
– Вы и вправду думаете, что у меня получится?
– Да какая разница, что я думаю? Я куратор, я не имею права осуждать или предполагать. Я обязана помогать. И поверь мне на слово, если я взялась помогать, я из тебя выжму все силы, буду стоять над душой круглые сутки, но заставлю тебя выучить все дисциплины и поступить.
Неожиданно она остановилась, развернулась и встала перед ним, смотря свысока и положив руки на пояс. Выглядело забавно – боевая девица. Алексей даже рассмеялся. Она тоже прыснула.
– Так! Серьезнее, Прошин. Я тебе сейчас серьезный вопрос задам. Ты серьезен?
– Да, Лиза. Я вас слушаю.
– Ты смышленый и шустрый. И не по годам амбициозный. И я помогу тебе подготовиться к экзаменам. Но только если ты официально примешь мою помощь при всех свидетелях – а их тут много. Холмы, деревья, утки, камыши и даже это болото, чудом сохранившее наши жизни. Это серьезные свидетели. Ты принимаешь мою помощь?
– Вы же никому не расскажите? – жалобно спросил он.
– Да какая разница? Ты принимаешь мою помощь или нет? – спросила она громче. Он робко пожал её руку. Она неожиданно стиснула её так, что стало больно.
– Я почетный имперский куратор. Ни один из моих учеников, принявших мою помощь, не проваливал экзаменов. И обратного пути нет.
Алексей сжал её ладонь со всей дури. Всю неуверенность как рукой сняло, и он, с легкостью осознал, что обратного пути действительно нет.