В достоверности этого умозаключения можно убедиться на примере современного осмысления диспута между двумя философами права, а именно, между Г. Л. А. Хартом и Р. Дворкиным. Безусловно то, что Харт атаковал «истинный юридический позитивизм», особенно в связи с разделением морали и права в учении довоенной позитивстской философии права (Hart1980:828). Подобные воззрения Харта позволили некоторым американским ученым усмотреть в Харте первого «постмодерниста от права». Но ведь зачастую таковым традиционно считается и Рональд Дворкин, главный оппонент Дворкина в споре о возможности существования универсального «права на моральную свободу» (Dworkin1980), права, свободного от утилитарного контекста и позитивисткой оболочки. Сомневаясь в актуальности утилитаристского наследия Бентама и Миля, Дворкин тем самым отрекается от «священной коровы» юридического позитивизма, т. е. представления о праве как о средстве достижения максимальной пользы. В этом смысле он не только постпозитивист, но и антипозитивист. Поэтому, те люди, которые видят в Дворкине постмодерниста, настаивают на том, что учение Харта – по своей сути ревизионистский позитивизм, «мягкий позитивизм», который многие, пользуясь избитым ярлыком «пост», именуют «постпозитивзмом» [3] (в их числе Б. С. Джексон (Jackson 1991)).
Однако исходя из элементарных правил логики, всякое отождествление между двумя магистральными парадигмами современной философии права (позитивизмØнатурализм, модернизмØпостмодернизм) окажется поспешным. Слишком неопределенно отношение меду позитивизмом (даже и в его смягченной форме) и постмодернизмом —явлением, чужеродным сточки зрения права; кроме того, разделение на позитивное право и право натуральное появилось задолго до популярной пары «модернизм-постмодернизм». Кроме того, причисляя столпов теоретической юриспруденции к той или иной парадигме, не стоит забывать о том, что взгляды многих из них нередко менялись коренным образом. Поэтому разумнее было бы говорить лишь о том или ином периоде акдемической деятельности конкретного ученого.
Тут дело в том, что понятие постмодернисткого немыслимо без концепции «модернистского». Самый простой путь самоопределения постмодернистской юриспруденции состоит в отмеживании от модернистских традиций правоведения. Позитивизм и натурализм – это две стороны одной медали: несмотря на свой антагонизм, внешне взаимопротивоположенные тезисы позитивизма (positivisme juridique) и натурализма (jurisnaturalisme) дополняют друг друга, образуя вместе единое целое. Позитивистом может считатся любой исследователь права, придерживающийся эмпирического подхода, даже если в основе его эмпирического анализа лежат понятия, заимствованные из арсенала натурального права (например, права человека) (Grzergorczyk, Michaut, Troper1993:27—28). Позитивисты отрицают классическую онтологию права (оппозицию «должного»-«сущего») и классическую эпистемологию (тезис позитивиста – «реальность непознаваема»). Правовой позитивзм отказывается и от онтологической перспективы метода естественных наук, поскольку в правовых терминах онтологический объект изучения естествееных наук нельзя верифицировать.