- Да мне даже спать с ним не надо, - фыркает Кисиль, - Давай уж что-то посложней.
- Давай на то, что я соблазню его без секса, быстрее, чем ты. На десять тысяч, - ухмыляется Вик.
Кисиль, подумав, соглашается. Деньги-то довольно немалые для такого пустякового спора. Речи даже быть не может о том, что Вик выиграет. Он кивает и, пока Виктор не успел опомнится, быстрым движением оказывается рядом с мальчишкой.
- Как зовут столь печального юношу? – спрашивает он и оглядывается, весело улыбаясь перекошенному от злости лицу Вика.
- Ториль, - отвечает тот, поднимая на Кисиля свои большие добрые глаза. Глянув в них, тот на миг даже испытывает муки совести, но эта глупость быстро проходит, смещенная азартом игры.
- Ториль, - шепчет он, облизывая губы, - позволишь называть тебя Тори?
Мальчишка кивает и Кисиль зовет его танцевать. Они кружат среди толпы, Кисиль крепко держит вспотевшие ладошки и наклонившись к уху мальчишки читает какие-то стихи.
- Что счастье? Вечерние прохлады
В темнеющем саду, в лесной глуши?
Иль мрачные, порочные услады
Вина, страстей, погибели души?
Что счастье? Короткий миг и тесный,
Забвенье, сон и отдых от забот...
Очнешься — вновь безумный, неизвестный
И за сердце хватающий полет... *
Тори млеет и прижимается ближе к Кисилю. Мальчишка совсем не во вкусе графа Глиссер, скорее, это Вик любитель таких наивных мальчишек, которым напеть о любви легко. Кисиль умеет говорить красиво, ухаживать и флиртовать. Но удовольствие сейчас он испытывает лишь от мысли, что спор уже почти у него в кармане. Об этом говорят и блестящие глаза, и чуть приоткрытый в восхищении рот.
Кисиль улыбается, выгибая уголки губ так, чтобы улыбка казалась заговорщицкой и чуточку нежной. Мальчишка судорожно дышит и сбивается с ритма постоянно, чудом не наступая на ноги Кисилю. Как жаль бы было новые лакированные туфли!
Но танец заканчивается и Кисиль откланивается, благородно позволяя и Виктору совершить свой коварный ход. А мальчишка все оглядывается, ища его глазами.
Домой Кисиль уезжает, ни с кем не прощаясь.
*А. Блок.
Глава 3.
… Смею напомнить, или рассказать, если вы не в курсе: Эддрик изначально второй сын. И ему всегда, каждый день, приходится доказывать свою состоятельность…
…- Его брат трагически погиб. Знаете, лошадь понесла, он выпал, свернул себе голову…
…– Габриэль был из семьи Гаставьо. Третий сын герцога Гаставьо. Он был третьим сыном. С Эддриком у них случилась редкая для нашего общества любовь. Они познакомились на королевском балу, в один из первых дней сезона. А уже в конце сезона праздновали пышную свадьбу герцога Литерского и его первого мужа, Габриэля. В качестве приданого Габриэлю отходили смежные с Сапало земли, тем самым существенно увеличивая территорию замка. Говорят, они были безумно влюблены. Крайне неприлично, знаете ли, Эжен, в нашем обществе так ярко демонстрировать свою любовь, которой в большинстве своем все лишены. Однако, во всей этой истории был существенный минус. Габрэль был болен. У него случались приступы потери сознания с судорогами. В тот день они с герцогом повздорили из-за чем-то, будучи в гостях у зятя Эддрика и Габриэль выскочил на балкон. Там, у перил и начался приступ. Эддрик не успел его удержать. За что винит себя до сих пор. А историю в достаточной мере извратили. Ну, я по крайне мере слышал множество вариантов, в которых смерть Габриэля от безудержно ревности герцога – самое безобидное…
Из «Третий муж герцога Литерского?» Рассказ о первом муже Эддрика Литерского.
Герцог Эддрик Литерский позорно сбежал из столицы за пару месяцев до начала сезона. Он собирался вернуться туда за пару недель до его начала, а сейчас ему требовался перерыв. Казалось, что все лорды накинулись на него, словно голодная стая хищников. Каждый из них желал засунуть своего сынка под бочок герцогу, чтобы потом воспользоваться таким родством с толком. Семья Литерских всегда была влиятельным родом, оказывающим большую поддержку короне.
После трагедии, приключившейся с братом, Эддрик приложил множество усилий, дабы сохранить былое величие их семьи. Никто не хотел воспринимать его, как главу рода. Все видели в нем лишь младшего сына. Ему помогла лишь поддержка короля, который не раз выказывал расположение к новому герцогу Литерскому.
Поместье Залосе, куда от пристального внимания столичной знати сбежал Эддрик, привлекало тишиной и спокойствием. Все здесь дышало Габриэлем. Каждая вещь, казалось, напоминала о нем, распаляя на сердце осадок сладкой горечи. Их счастье было недолгим. Познакомившись с Габи на балу, Эддрик влюбился с первого взгляда. Он думал, что такой любви, как у них, не существует. Но она была. Жаркая, с нескончаемой страстью, жертвенностью и обожанием. Ради мужа Эддрик готов был свернуть горы, но ничего этого не понадобилось. Нужно было лишь крепче держать забившегося в судорогах болезни мужа. А Эддрик и этого сделать не сумел. Стоя под балконом, герцог вспоминал.
Габриэль был большой поклонник развлечений, которые предлагала шумная столица. Эддрик отвращения к балам не испытывал, но большая занятость семейными делами и усталость вынуждала его частенько просить мужа отказаться от посещения очередного мероприятия. Вот и в тот роковой день они спорили о том, поехать в столицу или нет. Эддрик пытался обратить спор в шутку и погнался за убегающим мужем. Причина спора уже покинула их, они развлекались, словно дети. Габриэль выскочил на балкон и, оперевшись в перила, принял вызывающую позу, соблазняя герцога. Эддрик замер, словно хищник в засаде, любуясь красотой мужа. Судороги начались внезапно, сразу охватив все тело, и Габриэль, запрокинув безвольную голову, полетел с балкона. Всего второй этаж! И можно было отделаться даже испугом, но не подвластное хозяину тело, охваченное судорогами, искривилось. Упав, Габи вывернул голову так, что подбежавший герцог в ужасе рассматривал вывернутую под спину голову любимого супруга.