Сидя на берегу речки и выкуривая пока что единственные запасы сигарет, Ганз до конца этого дня думал над их с Иви непростым разговором. Несомненно, он злился на подругу из-за того, что она не хотела признавать очевидных фактов. С другой стороны, он сам в свою очередь в какой-то степени не мог так манипулировать настроением главы Иви, так как на самом деле вёл себя не намного лучше неё. Сумасшедшие мысли и поступки для ассасина его уровня заставляли задуматься над тем, правда ли он перешёл на тёмную сторону Сообщества. Помощь вражескому главе клана, принятие некоторого согласия между ними, урегулирование соперничества (хоть и временное) — всё это и неизвестно что ещё могло бы быть разрывало представление об истинном ассасине Сообщества. Но Ганз не мог по-другому, поэтому находил для этого собственное объяснение, с которым был в силах мириться и уживаться. Причиной тому была Арселис. Как только она стала чуть ли не смыслом его жизни, с тех пор он готов был сделать для неё всё, что угодно, лишь бы она была в безопасности, чувствовала себя цельной и нужной. А его собственная жизнь уже была не так важна, как её.
Мысли об Арселис заставили его вспомнить её слова: «Сначала разберись с тем, почему ты отверг главу Джейкоба. Не научишься понимать собственные решения, никогда не поймёшь то, что я чувствую...» И действительно, почему он никогда всерьёз не задумывался, почему ушёл от Джейкоба? Решение заботиться о его сестре теперь виделось ассасину слишком жалким оправданием. Вместе с главой Земли он с тем же успехом смог бы помочь ему быстрее зарыть топор вражды между близнецами и вернуть всё на круги своя. Неужели его уход из клана Джейкоба действительно был просто смешным, нелепым недоразумением или детским ребячеством? Ганзу было совершенно неинтересно место главы клана, когда представилась такая возможность, поэтому списать всё на скрытую обиду никак не получалось. «Да, мужик, ты отличился крайней тупостью. Наплевать на всё! Наплевать на здравый смысл, на тех, кто не желает твоей скоропостижной смерти, плевать на логику, плевать на самого себя! Ты действительно конченый! Будь слепым козлом отпущения собственного тугодумства, так держать! Ты побил все рекорды тупости за последнее десятилетие!»
— П-ха-аха-ах, — вслух расхохотался ассасин, заваливаясь на бок, прямиком в траву. — Защищать Иви?! А-ха-аха-ах! — пуще прежнего разошёлся он, выпуская сигарету из пальцев.
Та нырнула меж травинок и затерялась, мгновенно потухнув вопреки положенной искре небольшого огня. Вместе с ней потух и раздирающий смех Ганза. Он затих так же быстро, как летали его пули. Вставать не хотелось, думать не хотелось, ничего не хотелось. Хотя не совсем так. Хотелось увидеть Арселис, взять её за руку, ощутить её тепло и немного успокоиться. Без неё парень чувствовал себя непричастным к этой реальности. Маловероятно, но если она уже пришла в себя, ему пришло в голову рассказать о том, что он подумал над её словами. Только бы это желание никуда не испарилось, иначе решиться на такое в следующий раз понадобится ещё больше усилий.
┈┈───╼⊳⊰⊱⊲╾───┈┈
Ещё два дня во втором клане Земли пролетели незаметно. В это время Арселис была нестабильна, за ней практически круглосуточно велось наблюдение — до конца в себя напарница Ганза пока что так и не пришла. Такое случалось пару раз, но всего на несколько минут. Ранение сильно истощило девушку, и её организму пока что требовалось оставаться в таком положении. С другой стороны, лекари уверяли Ганза, что это нормально, это даже лучший вариант из всевозможных. По крайней мере, таким образом ей никто не помешает быстрее встать на ноги — ни морально, ни физически. Иви по-прежнему стояла на своём и до сих пор не принимала слова своего главного помощника всерьёз. Как будто кто-то поставил перед ней блок на логическое мышление. Ассасин полагал, что кроме него оставался лишь один человек, которому она бы безоговорочно поверила. И этим человеком была всё та же Арселис. В конце концов, она была не последним свидетелем того, кто привёл её к такому состоянию. Не поверить ей было просто невозможно. Однако такой возможности у главы клана не было, поскольку кратковременные прояснения зеленоглазой оставались бесполезны — лекари попросту не разрешали никому давить на рядового ассасина и даже разговаривать с ней.
Двух дней Ганзу хватило, чтобы прийти в себя и попытаться наладить с главой Земли контакт. Он быстро отринул неимоверное желание выкурить всю вручённую ему пачку сигарет до конца в один присест. Ассасин знал, что этим бы нельзя было добиться чего-то дельного, а покидать владения клана, чтобы затариться табаком, он пока опасался, хотя разумом понимал, что с его девочкой ничего не случится. После суток размышлений и укоров в свою сторону он захаживал к подруге хотя бы раз на дню. К счастью, Иви к тому времени тоже остыла и уже спокойно впускала его внутрь своей палатки. Однако Ганз видел, что она всё ещё не готова вернуться к их разговору о предательстве Малика. И он не поднимал этот вопрос. Пока глава сама не поставила его перед фактом. Всё же эти два дня не прошли даром и для неё. В конце концов, она не смогла отвергнуть свои связи с Ганзом и по-настоящему обдумала всё, что он говорил ей. К тому же, Иви видела, что он постоянно был рядом с Арселис, и это натолкнуло её на мысль о том, что она вела себя глупо, усомнившись в Ганзе. Сестра Джейкоба поняла, что нанести настолько большой вред Арселис ассасины Аррани никак не смогли бы. Хотя бы потому, что она знала характер главы Огня и его собратьев. Его манера предводительства и положение в Сообществе не всегда были поняты ею, но она не могла не признать, что глава Аррани никогда бы не прибегнул к бессмысленным убийствам даже своих противников, как бы странно это ни звучало в контексте Закона ассасинов королевств. Нехотя, но она всё-таки решилась принять пакт о ненападении на клан брата. «В любом случае, — подумала она, — это не навсегда». Своё решение Иви озвучила Ганзу, когда тот на второй день вновь пришёл к ней в палатку. Она знала, что друг пытался сделать всё это время. В первый раз её это даже разозлило, поскольку она была упёрта и непреклонна, но потом сдалась, поскольку на самом деле не желала портить с ним отношения. Ганз с Арселис были вторыми людьми по важности после брата, а когда близнецы разошлись, ребята стали для неё последней опорой, на которую она могла рассчитывать, не боясь быть преданной или осмеянной.