Когда Рина с Коннором спустились на этаж ниже и проходили просторные коридоры поместья, в какой-то момент парень почувствовал чьё-то приближение. Он определил, что шаги были явно мужские. И, поскольку ему пока что не хотелось, чтобы его видели слуги или незнакомцы, внезапно скрылся под потолком. Рина, ещё не привыкшая к непредсказуемому поведению принца, вздрогнула от стремительной тревоги воздуха возле неё. Это ощущалось, как будто что-то молниеносное пронеслось рядом с её плечом. В поле её зрения появился Зэсли Тронский. Служанка стояла неподвижно, приходя в себя, и он сразу подметил, что здесь что-то не так. Будь она одна, то не стала бы стоять на месте, как вкопанная, и не выглядела бы такой потерянной.
— Привет, Рина, — поздоровался он, когда подошёл ближе.
— Принц Зэсли, — поклонилась она.
Тронский осмотрелся по сторонам (задавать вопросы ему не требовалось — его наблюдательность сказала ему поступить по-другому), а потом, словно догадавшись о чём-то, не спеша задрал голову вверх и увидел там спокойно держащегося за подвешенные балки Саксонского. Обнаруженный, рыжеволосый не видел больше повода скрываться и спустился обратно. Они смотрели друг другу в глаза, и взгляды эти были не очень дружелюбными.
— Добрый вечер… принц Коннор, — сквозь зубы произнёс Зэс.
— Принц Зэсли, — вторил ему тот, однако возлюбленный Нины не мог прочитать его эмоции.
— А что, ассасины нашего королевства настолько раскованные личности, что позволяют себе лазать по стенам высокопоставленного поместья? — холодно поинтересовался Тронский.
Собравшись, Рина почувствовала напряжённую атмосферу вокруг принцев, но вмешиваться не стала — это было не в её полномочиях, — хотя видела, что принц Зэсли точно не настроен на «поладить». Коннор сощурил глаза и замедлил моргание, насколько это было возможно.
— Независимо от того, кем Вы меня считаете, я остаюсь членом этой семьи.
Было бы неплохо добавить: «и хозяином этого места», но он был выше этого и в принципе не собирался специально идти против объекта симпатии младшей сестры. Ему всего лишь нужно было проверить, что он за человек, и потом решить, достоин ли он сердца Нины. Тронский цокнул — от него не ускользало постоянное уважительное обращение из уст принца Саксонии, хотя он сам был гораздо младше него. Его внимание привлёк внешний вид собеседника. Убеждённый эстет нахмурился и не мог пропустить это мимо себя. Неконтролируемое его собственным нравом воспитание отца, которое волей-неволей отпечаталось в сознании, время от времени всплывало наружу, а личное неприятие брата возлюбленной лишь подогревало это чувство.
— Надеюсь, у Вас хватит ума одеться скромнее, — он не смог скрыть пренебрежения в голосе.
После этих слов Зэсли кивком попрощался с Риной и двинулся дальше, куда шёл. Коннор остался спокоен и оставил его замечание без внимания.
— Извини, если напугал тебя, — тихо произнёс Саксонский.
— Это н-ничего.
Всё время, пока они шли до его покоев, кареглазая думала, не углубился ли принц в свои раздумья слишком сильно. Однако спросить у него напрямую она не решалась. Они зашли внутрь.
— П-принц… — обратилась Рина, разложив его костюм на кровати, — не принимайте слова принца Зэсли близко к сердцу. Он просто такой человек…
— Его слова меня совсем не трогают.
— Правда? — посмотрела на него.
— У меня нет причин враждовать с ним, — Коннор начал раскручивать бинты на руках. — Единственное, что меня волнует, — его отношение к Нине. Это всё.
Рина смотрела, как двигались длинные, истерзанные сражениями пальцы принца. Они завораживали девушку; ей сильно захотелось узнать, каково это — прикасаться к ним. Но она мотнула головой, прогоняя наваждение, и заставила себя вспомнить, зачем она здесь. Кареглазая осторожно протянула к нему ладонь, останавливая его манипуляции.
— Я помогу, — тихо сказала она. — Позво-… позволь мне сделать это.
Коннор колебался не так долго, как было надо. Ему не нравилась подобная перспектива, но по какой-то причине, которую сейчас не понимал, он не смог отказать ей. Сначала он задержал одну руку навесу, чтобы Рине было удобнее развязывать бинты, а потом другую. Тонкие пальчики девушки с трепетом касались каждого слоя бинтов. Когда она почти дошла до последних слоёв, парень остановил её. «Какова... — вдруг подумалось ему, — на ощупь её ладонь?» Клановая татуировка на шее слабо загорелась.
— Точно не боишься? — ещё раз уточнил парень.
— Нет… — мотнула головой, — нет, мне очень интересно.
Под бинтами оказались не только все неровности кожи ассасина, которые он заполучил на всю оставшуюся жизнь, но и каким-то невообразимым для Рины образом — небольшие кинжалы и…