Она кивнула.
— Я пытаюсь сказать тебе, что я отошла от тебя. А после этого бесконечно долгого молчания я вполне уверена, что и ты отошел от меня.
— Конечно.
Она мурлыкала какое-то время мелодию, потом спросила:
— Ну, разве это не мило?
— Чудесно…
— Я имею в виду… имею в виду… — Она замолкла.
Он наблюдал, как блики света падают на ее лицо, и кружил, кружил Вирджинию. В какой-то момент ложбинки под ее высокими скулами показались ему почти темными, она была грустна и печальна, но потом свет изменился — и все заискрилось, он видел, что она счастлива.
— Ты помолвлена? — услышал Палмер свой собственный голос.
— Нет.
— Тогда что же?
— Тогда, пожалуйста, заткнись. Мы танцуем.
— «Поверьте мне, сэр, — пропел Палмер, — я бы предпочел классический бой между ним и ею».
— «Мне не нравится покой, и я хотела бы снова влюбиться», — закончила Вирджиния.
— Это так?
Она долго и пристально смотрела на него, пока оркестр переходил к мелодии Гершвина. Свет в зале убавился, и ее глаза стали темнее.
— Вудс, разве что-нибудь дает тебе право задавать мне все эти вопросы?
Он покачал головой.
— Прости.
— Рада это слышать. — Она слегка улыбнулась, без всякого намека на иронию. — Как подумаю, как долго я пыталась выбросить из головы мистера Палмера, не хочется подпускать его к себе даже на дюйм. Даже с этими твоими вопрошающими глазами. Ведь ты был чертовски хорошим офицером разведки, не так ли?
— Но я никого так не допрашивал, как тебя.
— Мне кажется, я больше не хочу танцевать, Вудс.
— Хочешь снова присоединиться к конгрессмену Кинкейду?
Ее глаза снова блеснули.
— Ты ревнуешь?
— Я… — Он перестал танцевать. Они стояли неподвижно посреди зала. — Просто до меня дошло, — сказал Палмер, — что я был оскорбительно груб с тобой. Разве не так? И это после того, как ты спасла меня от этого ублюдка Эла.
— Ты не был груб. Просто, кажется, мы с тобой не ту ноту выбрали.
— Не мы. А я.
Он взял ее за руку и увел с танцевальной площадки. Они постояли в стороне. Палмер заметил, что к ним направляется мужчина, на котором была одна из этих забавных официальных белых рубашек со стоячим воротничком, банкир-инвестор — и повернул Вирджинию Клэри к себе, чтобы создалось впечатление, что он не заметил этого красавца.
— Я чувствую, что говорю и делаю не то, что надо. Я и с Элом повел себя неправильно, — сказал он ей. — Эти дни я сам не в себе.
— Неприятности в банке?
— Да нет, другое. — Он коснулся пальцем виска. — Здесь. Вопросы. Без ответов.
Она долго и пристально смотрела на него, пытаясь прочитать его мысли. Палмер знал, что в былые дни она была способна достаточно часто понимать его, что поражало его. Конечно, они были очень близки тогда, он помнил это, а сейчас…
Человек в рубашке со стоячим воротничком ввязался в разговор с кем-то еще.
— Какого рода вопросы? — спросила Вирджиния.
— Гарри Элдер говорит, что я пытаюсь провести занятия по философии вместо заседания правления.
— Для Гарри любой вопрос, на который не может быть дан ответ в виде значка доллара и ряда цифр, автоматически становится предметом философии.
Палмер кивнул.
— Он очень сожалел, что не смог прийти сюда сегодня. Ты ему всегда нравилась.
Она кивнула в ответ и посмотрела через плечо Палмера.
— Что стряслось с этим парнем?
Палмер обернулся и увидел Бена Фискетти, одинокого и ужасно бледного, отхлебывающего из высокого стакана хайболл,[120] который, судя по цвету, состоял почти из одного виски. Палмер заметил, что уголок рта Бена непрерывно дергался.
— Странно, — сказал он. — Ты хорошо его знаешь?
— Достаточно хорошо.
Палмер помахал молодому человеку. Когда Бен уловил этот жест и разглядел, кто его сделал, у него дернулся и другой уголок рта, и он пролил треть своей выпивки на туфли проходившего мимо сенатора штата. Затем, даже не извинившись, направился прямо к Палмеру.
— Я сожалею, — произнес он.
— О чем? — Палмер повернулся к Вирджинии Клэри. — Могу я представить мисс…
— Мы встречались, — оборвала его Вирджиния.
Палмеру показалось, что в ее голосе прозвучала холодная нотка.
— О да. — Бен переминался с ноги на ногу. Он поднял руку, чтобы почесать щеку, и, казалось, изумился тому, что не обе его руки были заняты стаканом. Пытаясь сориентироваться, он еще раз выплеснул виски из стакана.
— Все в порядке? — спросил Палмер.
— Да, да, конечно… — Бен сделал отчаянный глоток и сократил содержимое стакана с виски на добрый дюйм вместе с кусочком льда. — Как, это… — его голос сник.