— Ты, я или Сюн, мы все побеги на стволе старого дерева. Дерева, которое засохло. И мы должны дать начало новым семьям.
— Ты говоришь, новым семьям? А ведь очень похоже, что семья Хасимото закончится на мне, — задумчиво проговорил Сёта.
— Говорят, что люди в старину и безвольны-то были, и слабодушны... А чем лучше молодое поколение?
— Ничем не лучше.
На лестнице послышалась возня. Крепко держась за ступеньки и пыхтя, наверх выполз Танэо. Он появился так неожиданно, что Санкити вскочил со стула.
— Смотреть за ребенком надо! — крикнул он так, чтобы о-Юки внизу его слышала.
— Да ведь Танэтян уже давно сам наверх забирается, — откликнулась снизу жена.
— Здравствуй, Танэтян, — улыбнулся сыну Санкити.
— Смотри, какой молодец, сам поднялся наверх, — засмеялся Сёта.
День шел на убыль. Крыши домов постепенно тускнели, только стеклянные окна фабрики отражали еще слабые розовые блики. Служанка внесла лампу. Санкити чиркнул спичкой, засветил огонек. Сёта подумал, что и у него в доме сейчас зажигают свет.
6
Сёта получил письмо от матери, что она с дочерью едет в Токио. О-Танэ обычно по полгода собиралась в дорогу и о своем намерении сообщала сыну еще в июле.
«Наконец настал день, которого я так ждала, — писала мать. — Мы усыновили приказчика Косаку и жену ему нашли. Теперь он живет с нами, как родной сын. Я могу спокойно оставить на него дом и погостить в Токио. Как вы живы-здоровы? Не проходит дня, чтобы о-Сэн не вспоминала всех вас. Я хочу показать ей Токио. Пусть она повидается с дядей и тетей...» Письмо было длинное и все в том же духе.
Сёта вышел из дому и спустился по каменным ступенькам. Утреннее солнце освещало каменную ограду перед домом. Сёта представил себе, как мать и сестра собираются в дорогу. Как-то не верилось, что мать, считавшая своим долгом вечно хранить домашний очаг, теперь вот сама едет в Токио. Он понимал, как тоскливо текла ее жизнь под крышей старого дома.
Сёта в тот день объездил на конторском рикше чуть не весь город, улаживая, всякие дела. По дороге заглянул к дядюшке Морихико. Последним был визит к Санкити. Когда Сёта подъехал, Санкити был внизу. Сёта сел на циновку и сразу стал рассказывать о себе. Он сделал какой-то промах на бирже и теперь не знал, как выпутаться. А тут еще мать с сестрой едут. Их надо хорошо встретить. Словом, Сёта опять был на мели.
— Так сестра и Сэнтян взяла с собой? Зачем она едет? Ей нечего делать в Токио, — произнес Санкити, склонив голову набок.
— Конечно, нечего! — воскликнул Сёта. — По-моему, матушка хочет увидеть отца. Скорей всего она надеется выбрать удобный момент и пригласить его в какую-нибудь загородную гостиницу для переговоров. И все-таки я никак не могу представить себе, что мама едет в Токио!
Сёта рассказал, что получил недавно письмо от Коса-ку, который тоже считает, что о-Танэ едет в Токио, чтобы повидать мужа. Еще он прибавил, что мать и отец тайком переписываются.
— Что пишет мать, я не знаю, — продолжал Сёта, — отец же посылает письма матери через Тоёсэ. И я их иногда читаю.
— Что же пишет отец?
— Лучше не спрашивайте! Пожилые люди — и такие сочиняют послания! — Сёта вздохнул. — Нет, видно, детям никогда не понять отцов.
— А что будет, если Тацуо-сан вернется домой?
— Что будет? Он опять займет место в округе среди самых почтенных людей. Их теперь не так много осталось. Поживет некоторое время спокойно. А как только все станет на место, примется за старое. Я все это наперед вижу.
Разговор с Санкити несколько приободрил Сёта. Но Санкити почувствовал, как его одолевает беспокойство.
— Сестре и самой бы не мешало обо всем этом подумать, — проговорил он.
— Да, и поэтому я постараюсь удержать маму от неверного шага, — жестко сказал Сёта.
— Ты решил правильно. Невозможно сейчас допустить эту встречу, которая неизвестно чем может кончиться.
— Когда матушка приедет, потолкуйте, пожалуйста, с ней об этом.
«Сколько же лет ждет о-Танэ мужа, — подумал Санкити. — Может быть, когда Тацуо увидит о-Сэн, в нем пробудятся отцовские чувства. И вся семья опять соберется вместе, под одним кровом — и супруги, и дочь с отцом...» Санкити все больше утверждался в мысли, что о-Танэ только за тем и едет, чтобы разыскать мужа и обрести его на этот раз навсегда.
У ворот ждал рикша. Тревога не покидала Сёта все время, пока он ехал домой.
На третий день по приезде матери и сестры, Сёта опять заглянул к дядюшке.
— Мама приехала в добром здравии, чувствует себя хорошо, — несколько официально сообщил Сёта, остановившись в садике у входной двери.