— Слышишь, о-Юки? Сестра с племянницей приехали.
О-Юки держала на руках третьего, совсем еще крошечного сына. Она вышла на порог и улыбнулась Сёта.
— В начале месяца приходите к нам в гости, — сказал Сёта. — Матери хочется повидаться с вами. Сейчас она еще не вполне оправилась после дороги, хотя уже сегодня чувствует себя хорошо...
Но Санкити решил навестить сестру в тот же день. Он велел о-Юки получше одеть Танэо. И, взяв сына на руки, поехал трамваем в Комагата. Газовый фонарь над каменной оградой уже был зажжен. На нем темнела надпись: «Дом Хасимото». Санкити, держа сына на руках, поднялся по крутой каменной лестнице.
— Кто к нам пришел! Добро пожаловать! — встретила гостей Тоёсэ.
— Посмотрите только, какой славный мальчуган! — воскликнула старуха служанка.
— А какие крохотные сандалии, — умилилась по-прежнему бездетная Тоёсэ.
Санкити радостно глядел на сестру и племянницу. Любопытный Танэо, освоившись на новом месте, побрел осматривать дом. В комнатах было чисто и нарядно. О-Танэ поманила к себе маленького племянника.
— Я твоя тетя. Мы приехали из Кисо. Это далеко отсюда. У тебя были сестренки, и тетя любила играть с ними, носила их на руках. О-Сэн, — обратилась она к дочери, — дай-ка вон ту собачку.
О-Сэн сняла с комода игрушечную собачку и дала ее Танэо.
— Пойдемте наверх, — пригласил Сёта.
— Наверх так наверх, — сказала о-Танэ и взяла на спину Танэо. — Сэнтян, идем-ка вместе.
— Осторожнее, мама. — Тоёсэ с зажженной лампой в руках шла по лестнице позади всех.
Санкити как-то назвал второй этаж этого дома старинным павильоном над водой. Отсюда река была видна во всю ширь. Огни города на другом берегу зыбко отражались в темной, спокойной воде. О-Сэн, высокая, похожая на брата, то выходила на балкон и, стоя у перил, слушала, что говорят мать и дядя, то возвращалась в комнату, подходила к Санкити и наклонялась к нему, заглядывала в лицо — так она с детства выражала радость, не умея выразить ее словами. Ей было уже двадцать пять лет, а выглядела она значительно моложе.
— Ты рада, о-Сэн, что видишь дядю Санкити? — спросила ее мать.
О-Сэн прикрыла рот тонкими белыми пальцами и простодушно рассмеялась.
— Она очень рада, — сказала о-Танэ. — Каждый день она вспоминала всех вас... О-Сэн словно впервые в Токио. Да и не мудрено. Ее увезли отсюда в деревню, когда ей было шесть лет.
Танэо ни минутки не мог посидеть спокойно. В убранстве комнаты чувствовался вкус Сёта: здесь было много красивых, дорогих безделушек, статуэток, картин, и мальчик хватал все, до чего мог дотянуться.
— Танэтян, иди ко мне. Пойдем погуляем с тетей. — Тоёсэ взяла Танэо на спину и сошла с ним вниз. Скоро с улицы донесся ее голос. Она звала о-Сэн пойти посмотреть вечерний город.
Сёта изо всех сил старался угодить матери и дяде. Он то и дело бегал вниз. Принес курительный столик, поставил его поближе к веранде. Санкити сел напротив о-Танэ. Широкий лоб сестры прорезали глубокие морщины. Но Санкити ожидал, что сестра в худшем состоянии, и теперь он немного успокоился. С тех пор как брат и сестра расстались, утекло так много воды, произошло столько событий, что они не знали, о чем и говорить.
— Я часто вспоминаю моих девочек, — начал Санкити. — Одно только утешение, что Танэо растет крепким и здоровым. Как трудно растить детей...
— Это верно... Но Танэо все-таки худенький...
Разговор не ладился. Вошел Сёта, остановился возле лампы и сказал:
— Мама, пришла Тоёсэ и сказала, что куда-то пропала о-Сэн.
Исходив все ближайшие кварталы в поисках о-Сэн, Санкити вернулся в дом Сёта. Здесь никого не было, только старуха служанка одиноко сидела в гостиной.
— О-Сэн не возвращалась? — крикнул еще из сада Санкити и вошел в нижнюю гостиную. Танэо, которого перед его уходом уложили спать, тоже исчез.
— А где Танэо? — спросил Санкити.
— Малыш-то? Он открыл глазенки, и матушка нашего хозяина взяла его с собой.
Был теплый летний вечер. От реки тянуло свежестью. Санкити подошел к застекленным сёдзи, задернутым светло-голубыми шторами. Откинул штору, стал смотреть на людей, проходивших мимо каменной лестницы, на огни в окнах домов, на вечернее небо за рекой. Вот уже час ищут о-Сэн. Куда она могла деться?
Санкити вернулся к старухе.
— Пойду еще поищу.
— Куда это барышня запропастилась? Пора бы ей вернуться, — прошамкала старуха.
— А как она потерялась-то?
— Госпожа зашла в лавку. Хотела что-то купить. Знаете, на трамвайной улице есть галантерейная лавка. Госпожа показывала что-то малышу. Она ведь с ним пошла. Потом оглянулась, а молодой барышни нет. Туда — сюда. Нет и все — как в воду канула. И всего-то госпожа на минутку отвернулась.