Стоявшая возле очага лампа скудно освещала комнату, навевая сон. О-Юки вдруг почувствовала тяжесть в теле. Она уже знала, что будет матерью. Не в силах побороть недомогание, она прилегла на пол у очага.
Из дальней комнаты донеслись смех, радостные возгласы. Верно, кончилась очередная партия.
Когда дурнота прошла, о-Юки села за стол и разложила перед собой лист бумаги. Она решила ответить Цутому.
«Я долго молчала, — писала о-Юки, — но не потому, что мои чувства к тебе изменились. Я хочу, чтобы ты стал мужем моей сестры... Я буду рада вашему счастью ». Письмо ее заканчивалось словами: «Любимому Цутому... от несчастной Юкико».
Письмо это пролежало до следующего дня. Утром, улучив момент, она написала на конверте адрес, который ей дал Цутому, чтобы домашние не узнали об их переписке, и его имя. Свое имя и адрес на обратной стороне конверта она не стала писать. Оставив письмо на комоде, она вместе с сестрой пошла на горячий источник выкупаться. Источник был довольно далеко — у подножья скалы, за железнодорожным переездом.
Санкити вошел в комнату о-Юки и взгляд его упал на конверт, лежавший чистой стороной вверх. Размышляя, чье бы это письмо могло быть, он подошел к комоду, взял конверт в руки, вынул листок бумаги, медленно развернул его и прочитал. Свет померк у него в глазах. Стиснув зубы, он прочитал письмо еще раз. И вдруг почувствовал, как в душе у него забушевал огонь. Он мог безразлично относиться к этим письмам, пока не знал, что в них. А теперь! Своими глазами он прочитал то, во что бы никогда не поверил. «Да, — решил он, — все нужно выяснить до конца». Быстрым движением он выдвинул один за одним все ящики комода и обыскал их. Он заглянул даже в ящичек для иголок с нитками. Даже в шкатулку, где о-Юки держала свои гребни и шпильки. Потом он бросился на кухню и все перевернул там вверх дном. Наконец в темном углу, у самой двери, он нашел рогожный мешок из-под угля. В нем о-Юки и хранила свои письма. Санкити вынес мешок во двор, под персиковое дерево, росшее у задней калитки. Оглядываясь, как бы не увидели соседи, и боясь, что с минуты на минуту должны вернуться сестры, он стал искать письма Цутому.
Вот наконец первое, написанное его почерком. Санкити развернул письмо. В его воображении возник образ юноши с добрым сердцем и гордым характером. Вдруг Санкити почудились в отдалении голоса его жены и сестры. Он быстро сунул письмо в мешок и вернулся в дом. Бросив мешок на кухне возле двери, он прошел в комнату о-Юки и положил ее письмо на комод так, чтобы она ничего не заметила.
Складывая на ходу зонтики, в дом вошли о-Юки и о-Фуку, весело болтая. Им все нравилось в этих местах: и большой фруктовый сад, разросшийся возле источника, и уходящий вдаль зеленый ковер полей, и деревушка, видневшаяся на той стороне долины. Но особенно восхищали их синевшие в отдалении горы. Не умолкая ни на секунду, сестры развесили выстиранное белье и стали стряпать ужин.
Наконец ужин был готов. Все сели за стол. О-Юки, весело смеясь, принялась за еду. Она сидела против Санкити, и он время от времени поглядывал на нее. О-Юки была такой, как всегда. Глаза у нее были счастливые, довольные. У Санкити кусок в рот не шел.
Он не спал всю ночь — в ушах звучали строки из писем о-Юки и Цутому, полные любви. Сердце Санкити истекало кровью. Утром он ушел из дому и вернулся только под вечер.
Ожидая мужа, о-Юки приготовила на ужин его самое любимое блюдо — жареные бобы. В этих краях его почему-то называли «юкиварэ» — «конские бобы». Сначала о-Юки обжарила их в свином сале, а потом хорошо посолила. Все сели за стол. Мужу о-Юки подала на отдельной тарелке. Ей так хотелось сделать ему приятное в этот вечер, увидеть его улыбающееся лицо.
О-Фуку и мальчик принялись за еду. Санкити выглядел усталым и даже не дотронулся до бобов, которые с таким старанием приготовила жена. Лицо у него было печальное.
— Что с тобой? Ты сегодня опять ничего не ешь, — сказала она, и на лицо ее тоже легла тень.
В тот вечер Санкити до поздней ночи засиделся у себя в кабинете. Обложившись книгами, он листал одну за другой, но так и не нашел то, что искал. И в эту ночь он не сомкнул глаз. Он никак не мог решить, что же делать: написать ее матери или лучше сперва объясниться с Цутому?..
От бессонных ночей Санкити еле держался на ногах. Сильно болела голова. С горечью и состраданием думал он теперь о любви о-Юки и Цутому. Выйдя утром из дома, он опять бесцельно бродил до заката солнца. К вечеру решение созрело: он должен развестись с женой. Санкити пришел домой, настроенный решительно: он сделает все, чтобы соединить их, он уйдет. Пусть хоть они будут счастливы.