— Спасибо тебе, ни-сан, что дал мне свой теплый жилет. Если бы не он, я бы превратился в сосульку. Наверху было очень холодно, — смеясь, сказал Наоки. Но вид у него был жалкий. Его студенческий мундир весь вымок и измялся. Альпинисты начали спуск рано утром, вдоволь наглядевшись на кратер вулкана, освещенного косыми лучами восходящего солнца. Наоки очень устал. Он вернулся домой, еле волоча ноги.
Оставив Наоки отдыхать, Санкити вышел немного побродить и подумать, какой ответ дать о-Юки.
Он вернулся домой, когда солнце уже клонилось к закату. Вошел в гостиную, а перед глазами все еще стояли картины дня: рисовое поле, заросший густой, высокой травою луг, множество людей, спускающихся в долину. Санкити тряхнул головой и огляделся. Наоки не было, он пошел принимать ванну, чтобы смыть усталость. О-Юки с дочкой за спиной хлопотала на кухне. Ее вполне мирный вид не соответствовал тому, что она говорила ночью. Санкити прошел в свою комнату, сел за стол и взял листок бумаги. Сонэ не выходила у него из ума. Он так и видел, как она стоит у стены и нюхает букет сухих цветов. «Мы с ней друзья... Мы думаем и живем одним и тем же. И у меня, и у нее нет больше иллюзий», — проносилось у него в голове.
И все же Санкити решил написать Сонэ прощальное письмо.
«Придет день, и вы поймете, что я поступил правильно», — закончил он свое послание.
Позвав о-Юки, он прочитал ей написанное. Потом тоном решительным и почему-то даже торжественным сказал:
— И еще ты должна знать о моем решении. Мы с тобой расстаемся навсегда.
— Делайте, как вам угодно, — сказала о-Юки. — Но я отсюда никуда не уеду.
О-Юки не могла взять в толк, зачем Санкити разрушает семью, если он отказался от Сонэ.
— Не понимаю, зачем тогда вы написали это письмо, — сказала она и через минуту уже занималась на кухне своим делом.
Приняв ванну, Наоки вышел на веранду и залюбовался садом. Потом перевел взгляд на груду растений, собранных им во время восхождения на гору; они лежали в углу веранды, и он с гордостью подумал, что приятно возвращаться домой с такой добычей. Будет чем вспомнить летние каникулы.
Санкити взглянул на этого доброго юношу и почувствовал, что не может рассказать ему о своем решении. А вдруг его твердое намерение навсегда расстаться с женой покажется Наоки смешным, несерьезным?!
— Видишь ли, Наоки, — начал наконец Санкити, преодолев смущение, — мы с о-Юки расходимся.
Наоки ничего не ответил. Он тяжело вздохнул, и глаза его стали влажными.
— Я не знаю, как ты отнесешься к этому, — продолжал Санкити. — Не ладится у нас семейная жизнь. Я много думал и пришел к выводу, что нам необходимо расстаться. Самое лучшее будет, если о-Юки вернется к родителям.
— Что вы говорите, ни-сан! — воскликнул юноша, глядя на Санкити заблестевшими от слез глазами. — Неужели вам не жаль о-Юки? А Футтян? Ведь больше всех пострадает она!
— Ты прав, Наоки, — кивнул Санкити. — И мне очень жаль девочку.
Оба замолчали и долго смотрели в сад. Вошла о-Юки и сказала, что обед готов. Наоки встал и, направляясь в столовую, сказал Санкити:
— Я очень слабый человек, ни-сан. Вот вы мне рассказали о своем горе, а сердце у меня уже разрывается.
— Ладно, давай-ка лучше обедать, — сказал Санкити.
— Ах, ни-сан, ни-сан! Одумайтесь, не разрушайте семью, — умоляюще проговорил юноша.
Наоки не видел, что он ел: из глаз его лились слезы. В тот вечер все рано легли спать. Наоки постелил постель рядом с Санкити и лежал, тихонечко всхлипывая. О-Юки кормила грудью Футтян и, слушая всхлипывание Наоки, сама не могла удержаться от слез, растроганная сердечным участием юноши. Санкити слышал все, но не сказал ни слова.
Несколько дней Санкити занимался выяснением всех деталей развода, а также обдумывал, как отправить жену, что сказать ее отцу, как оправдаться перед сватом — учителем Осима. Теперь, когда решение, казалось, принято окончательно, на сердце у него стало легче. Он уже безо всякого раздражения смотрел на жену. Мало-помалу мысль о разводе стала казаться ему смешной.
— Спасибо тебе, Наоки, за доброту, — сказал он однажды юноше, перед тем как идти в школу. — Я обо всем этом еще подумаю.
Вернувшись вечером из школы, он нашел дома открытку от Сонэ. Она писала, что уезжает в Токио и передает привет о-Юки и маленькой Футтян. Санкити послал ей письмо по токийскому адресу. А она, конечно, не могла и подумать, какое известие ожидает ее дома.
И вот Санкити всем объявил, что его семья остается нерушимой. О-Юки радостно вздохнула. Наоки так и сиял от счастья: ведь это он повлиял на Санкити.