— Как хорошо, что вы, приехали! — наконец воскликнула мать. — Вот уж правильно сделали! Обязательно и вам надо полечиться. Тогда и дети пойдут.
Сёта и Тоёсэ смущенно переглянулись.
— Нет, мамочка, мы приехали не лечиться, — печально покачала головой Тоёсэ.
Сёта, вдруг ухватившись за высказанную матерью мысль, сказал, что хочет пойти принять ванну. Все трое спустились вниз и по крытой веранде подошли к ванной комнате. С веранды открывался прекрасный вид на море.
— Мама ничего не знает, — тихо проговорила Тоёсэ. — Как ей сказать — ума не приложу.
— Ты знаешь, какие нервы у матери! Смотри не говори сразу всего, — отозвался Сёта. — Надо как-то ее подготовить. Подумай, как это лучше сделать.
С этими словами Сёта вместе с другими мужчинами вошел в процедурную и через минуту лежал в горячей воде, над которой клубился пар.
Сёта приехал в Ито всего на несколько дней. Обстоятельства звали его обратно. С матерью в Ито оставалась Тоёсэ, а он должен был приводить в порядок дела, расстроенные отцом, рассчитаться с кредиторами. Когда-то Сёта мечтал вырваться из дома. Теперь, когда старый дом Хасимото рушился, он на свои плечи взвалил всю тяжесть спасенья семьи от полного краха.
Приняв ванну, он присоединился к ожидавшим его матери и жене.
— Со мной по соседству живет старушка Хаяси, — тихо проговорила о-Танэ. — Мы с ней откровенно говорим обо всем. Она говорила как-то... Словом, я догадываюсь, что произошло у нас в доме...
— Этого бы не случилось, если бы нам не пришлось помогать дяде Минору, — сказал Сёта. — Теперь, когда уже поздно, мы все поняли, что этого не надо было делать... Но ведь отец помог дяде, потому что очень жалел его.
— Почему с дядей Минору случилось такое несчастье? Его, наверное, кто-нибудь обманул? — спросила Тоёсэ.
— Помните, перед самым моим отъездом в Ито к нам приходил чиновник из префектуры по делу Минору? — сказала о-Танэ. — Но уже нельзя было предотвратить банкротство. Об этом сразу же все узнали. Городок у нас маленький. Ничего не скроешь.
— Тогда-то и были приостановлены все наши финансовые операции. И кредит нам закрыли, — сказал Сёта.
— Не ожидала я, что зайдет так далеко, — тихо проговорила о-Танэ. — Отец то и дело ездил в Токио. Там у него были дела. Он все надеялся как-нибудь выкрутиться, да, видно, не удалось. А потом что с ним случилось? Ведь я так до сих пор ничего и не знаю.
— Да, от судьбы никуда не уйдешь, — многозначительно заметил Сёта. — Я хочу просить дядю Морихико приехать к нам и помочь выбраться из долгов.
— А что говорит Касукэ?
— Какой теперь от этого старика прок? Что он может посоветовать?
О-Танэ все продолжала допытываться, что же произошло в ее отсутствие дома. Сёта и так и этак старался перемести разговор на другое. Тогда о-Танэ прямо спросила, куда делся отец.
— Видишь ли, отец, расставшись с тобой, не вернулся в Кисо. Еще с дороги он послал мне письмо и именную печать, которой скреплял деловые бумаги. Вероятнее всего, он уехал в Китай... Помнится, он как-то мимоходом говорил, что не прочь был бы поехать туда, — неопределенно ответил Сёта.
— Он, верно, решил, что там легче встать на ноги, — еле слышно проговорила о-Танэ.
Тоёсэ не в силах была продолжать разговор. К горлу ее подступил ком. Она заплакала, по щекам о-Танэ тоже покатились слезы.
Сёта пора было ехать домой. В день отъезда, оставшись с матерью вдвоем, он рассказал ей, как обстоят дела в его семье.
О-Танэ слушала и не верила ушам. Растерянно смотрела она на сына, не зная, что сказать. Да и было от чего растеряться. Оказывается, она теряла не только мужа, но и невестку.
Как только разнесся слух о бегстве Тацуо, от родных Тоёсэ пришла телеграмма. Ее звали домой под предлогом, что бабушка тяжело больна. Тоёсэ поняла, в чем дело: если она сейчас поедет к отцу с матерью, обратно ее не отпустят. Ей стало страшно. Но поехать все-таки пришлось. Ее опасения оправдались. Домашние не отпускали ее назад к мужу. А Тоёсэ любила Сёта. Жизнь в отцовском доме показалась ей невыносимой. И она решила на некоторое время уехать в Токио, пожить одной.
Рассказ Сёта обидел и возмутил о-Танэ. Оскорбление было действительно неслыханным: потребовать назад жену от живого мужа! «Рок тяготеет над семьей Хасимото, — не могла не подумать о-Танэ, — из поколения в поколение у мужчин рода Хасимото была одна слабость: пристрастие к женскому полу». И она не стала строго судить родителей Тоёсэ. « Яблоко от яблони недалеко катится, — так, верно, думали они, а им, конечно, было дорого счастье их родного чада. Хотя сын и обвиняет в семейных несчастьях дядю Минору, но, разумеется, дело не в нем, а в несчастном женолюбии Тацуо».