«Что такое с мамой? — думала Тоёсэ. — Ведь она всегда была олицетворением скромности».
Новогодний вечер устроили в большой гостиной на втором этаже. Народу собралось много, пришли и местные жители. Даже служанки сегодня принимали участие в празднике как равноправные гостьи. Входили в зал, кто робко, кто со скучающим видом, но веселье скоро захватывало всех. Начались игры, всюду слышался смех. Молодые девушки застенчиво перешептывались, конфузились и прятались друг за дружку. На середину зала стали выходить один за другим доморощенные артисты; кто пел, кто плясал, кто смешил гостей рассказами. Каждому артисту много и громко хлопали. Счастливые и возбужденные, они возвращались на свои места.
Тоёсэ посмотрела, посмотрела на это веселье, ей стало грустно до слез, и она пошла к себе в комнату. В коридоре она встретила жену Хаяси.
— Тетя Хаяси! — воскликнула молодая женщина. — Меня очень беспокоит мама. Уж не заболела ли она? — проговорила Тоёсэ, совсем расстроенная.
— Не надо тревожиться о наших старушках. Говорят, они такое выступление приготовили! — трясясь жирным телом, засмеялась Хаяси.
— Мама так волнуется о доме, а тут... Вот я и напугалась, уж не помешалась ли она. Я ее никогда такой возбужденной не видела.
— Хасимото-сан очень славная женщина! Добрая и простая. Вам все это кажется. Вон они, наши старушки, как стараются!
Хаяси жили в дальнем конце коридора. Сквозь раздвинутые сёдзи Тоёсэ увидела две фигурки: одна в старинном головном уборе, другая в капюшоне. Нарядившаяся пара приготовилась к выходу. О-Танэ, взяв под руку бабушку Хаяси, чинно прошла мимо стоявших в коридоре Тоёсэ и Хаяси. О-Танэ думала в эту минуту, что женщина всегда должна быть вот такой: веселой, интересной, умеющей занять гостей, и тогда муж никогда не разлюбит ее. Ей и в голову не приходило, какие мученья она доставляет невестке.
В гостиной громко захлопали, встречая новоявленных артисток, разыгрывающих веселую новогоднюю сценку. С удивлением и стыдом смотрела на происходящее Тоёсэ, не понимая, что происходит со свекровью. Рядом с Тоёсэ стояла Хаяси и весело смеялась.
Старушке Хаяси никогда не доводилось участвовать в подобных представлениях. Выйдя в круг, она застеснялась и уставилась в пол. О-Танэ храбро играла взятую роль до конца. Она делала вид, будто одной рукой ударяет по барабану, другой взяла за руку бабушку Хаяси и стала ходить по кругу, поздравляя всех присутствующих с Новым годом.
— Где и когда она выучилась этому? — недоумевала Тоёсэ.
— Наша бабушка? — спросила тетушка Хаяси.
— Да нет, свекровь моя. С ней что-то неладное творится! Я очень боюсь за нее.
— Да, пожалуй, Хасимото-сан немножко переигрывает.
Наконец о-Танэ поздравила всех присутствующих. Окончив представление, обе старушки весело рассмеялись и, придерживая рукой головные уборы, торопливо засеменили к выходу.
О-Танэ была так возбуждена, что и у себя в комнате продолжала смеяться. Тоёсэ помогала ей раздеться.
— Мамочка, мама, — успокаивала она ее, — что такое с вами?
— Ничего! — перестала смеяться о-Танэ. — Просто мы веселились, как все. Ну что ты такая расстроенная? Лучше похвалила бы старушку за выдумку.
Тоёсэ ничего не ответила. «Как это у людей может так быстро меняться настроение? — изумлялась она. — Еще вчера о-Танэ умирала от горя, а сегодня до упаду смеется!»
До глубокой ночи о-Танэ гуляла в саду со своими знакомыми. Легли обе женщины поздно и долго не могли уснуть: сказалось нервное напряжение дня. О-Танэ без умолку болтала, но в конце концов усталость сморила ее. Она закрыла глаза и уснула. Только тогда Тоёсэ немного успокоилась и тоже задремала.
Время шло, и Тоёсэ стала собираться в путь — не вечно же ей быть возле свекрови. Надо было ехать в Токио, устраивать новую жизнь. Для о-Танэ, привыкшей жить в семье, расставание с невесткой было мучительно.
— Пожила бы ты еще на водах, Тоёсэ, — просила она невестку. — Ты все волновалась из-за меня, а ведь тебе надо полечиться. Куда ты так торопишься?
Судьба мужа не давала покоя о-Танэ. Она чувствовала, что сын с невесткой многое утаили от нее. И она хотела, порасспросив невестку подробнее, узнать наконец, где ее муж. Вот еще почему ей так не хотелось, чтобы Тоёсэ уезжала.
— Знаете что, мама? Давайте напишем дяде Морихико и спросим его совета. Как он скажет, так мы и сделаем. Посоветует он мне остаться — яс удовольствием поживу здесь, — предложила Тоёсэ.
Ответ не заставил себя ждать. Морихико писал, что, по его мнению, Тоёсэ должна ехать в Токио и там на месте решать, как жить дальше, а о-Танэ пусть еще поживет в Ито и полечится. Морихико обещал непременно навестить сестру в ее уединении.