Жизнь Антуана заканчивается в дни подписания Версальского мира, в преддверии новой эпохи. Разгадать ее стремятся все герои "Эпилога" - и какая смесь прозрений, догадок и наивных иллюзий в их размышлениях! Антуан все время возвращается к идее медленной эволюции человечества. Именно он поддается новым для него пацифистским иллюзиям. Лига наций, Вильсон, Соединенные Штаты Европы - не есть ли это средства навсегда покончить с войной? Антуан мыслит так, как он только и мог мыслить в 1918 году. В нем соединяются идеи организованного капитализма, иллюзии буржуазной демократии, концепции биолога. Но и он предчувствует непрочность уродливого Версальского мира, возможность в будущем новых кровавых конфликтов. И он предчувствует впереди новую длительную эпоху потрясений.
Последние мысли Антуана, как и автора, как и весь роман в целом, обращены к маленькому Жан-Полю, сыну Жака. Бунтарская линия Жака не погибла, она продолжена в "Эпилоге" судьбой Женни и ее сына. Все лучшие друзья Жака в Советской России (замечание, брошенное мельком, но многозначительное). А Женни мечтает воспитать ребенка в том же духе революционного бунта, воплощением которого был для нее Жак. Маленький Жан-Поль унаследовал характер отца: упорство, волю, резко выраженную индивидуальность, непослушание, в котором окружающие видят зачатки бунтарского духа Жака. Упрямое "нет", которое повторяет этот малыш, - не является ли оно проявлением характера того героя нового поколения, который сумеет сказать решительное "нет" старому миру? "Быть может, - так мечтает, умирая, Антуан, - сила и энергия Тибо лишь у Жан-Поля выльются в настоящую творческую силу, а мы все, Отец, Жак и я, были лишь его предтечами". Имя Жан-Поля Антуан вписывает в свой дневник, уже впрыснув себе морфий. Жан-Поль - последнее слово "Эпилога", последнее слово всего огромного романа. Оно подчеркивает логику развития всего цикла "Семьи Тибо", подчеркивает преемственность поколений, но и относительность, ограниченность характеров, сходящих со сцены, когда начинается новая полоса жизни и на сцену должно выступить новое поколение.
После "Эпилога" Мартен дю Гар долгое время ничего не издавал. И только из "Воспоминаний" (1956) мы узнали о работе писателя во время и после второй мировой войны. Уже с 1941 года, среди потрясений войны и оккупации, у Мартен дю Гара опять возникает мысль о большом романе, на этот раз в свободной форме "Дневника", который мог бы вобрать его мысли о жизни, воспоминания, наброски, накопленные за сорок лет. В нем мог бы отлиться весь жизненный опыт писателя. Роман был задуман в форме дневников старого полковника Момора, живущего в своем поместье во время оккупации Франции гитлеровцами. Эта книга должна была стать итогом жизни писателя и своеобразным его завещанием - "завещанием целого поколения накануне полного разрыва между двумя эпохами человечества". Благодаря свободной форме такой роман мог бы продолжаться бесконечно и, по замыслу писателя, мог быть прерван лишь его смертью. После смерти писателя в 1958 году опубликованы пока лишь отдельные фрагменты из "Дневника полковника Момора"[1]. Судя по записям Мартен дю Гара, он столкнулся в работе с большими трудностями. Полковник Момор, как сложно задуманный образ, довольно далек от самого писателя, и мысли Мартен дю Гара о жизни, о современности, о войне, видимо, с большим трудом поддавались изложению от имени Момора. Отсюда непрестанные попытки изменять композицию романа, попытки разорвать его на цепь новелл и опасения Мартен дю Гара, что "большой роман" может остаться неосуществленным. Но, судя по дневникам, были и трудности идейного порядка.