Райт молча курил; он точно тянул время пребывания в столовой. Джеймс, весь вечер за ним наблюдавший, был поражен серым цветом его лица.
— Райт, что с тобой? Ты болен? — спросил озабоченно Джеймс.
Капитан вздрогнул и сердито взглянул на говорившего, но, увидев дружеское лицо Джеймса, тяжело вздохнул и, положив ему руку на плечо, сказал:
— Джемми, ты, кажется, прав: я болен, я схожу с ума.
— Райт, что за идея, что с тобой? — вскричал Джеймс.
— Хорошо, Джемми, я скажу тебе, но ты никому ничего не должен говорить. Согласен?
— Ну конечно же, говори.
Капитан закурил новую сигару и после небольшого молчания начал:
— Это началось недавно. Вернее, с той ночи, как я согласился лечь в комнату привидений. Нечего тебе и говорить, что в привидения я не верил и ничего не боялся.
— Ну еще бы, — искренне вставил Джеймс.
— В комнате было душно; я открыл окно и вскоре задремал. Сколько прошло времени, не знаю, но внезапно, точно от толчка, я очнулся: в комнате слышался шелест, ну точь-в-точь как от женского шелкового платья; пряный запах лаванды ударил в нос. «Наверное, это запах из шифоньера, что открывал давеча Гарри, и шелестят от ветра занавесы на окне», — подумал я и совершенно спокойно взял сигару и зажег спичку. При свете спички между складок кроватных занавесей я ясно увидел прекрасную женскую ручку, на пальце которой сверкал дорогой бриллиант.
Занавески тихо шелохнулись, и в образовавшуюся щель заглянуло женское личико. Страшно бледное, с большими черными глазами. Черные локоны были украшены чем-то вроде короны, а на шее лежала нитка розовых кораллов.
Я остолбенел. Догоравшая спичка обожгла мнё пальцы и заставила очнуться. Все погрузилось во мрак.
Вскочить, зажечь свечу было делом одной минуты. Занавески на окне тихо колебались, хотя на воздухе не было ни малейшего ветерка; в этом я вполне убедился, поднеся зажженную свечу к открытому окну.
Осмотрев еще раз двери и замки, я снова лег. Сон бежал от меня.
С сигарой во рту, вспоминая все мелочи, я старался дать себе отчет в виденном, невольно, время от времени, посматривая на то место, где явилось видение.
Ты, конечно, знаешь свойство лучших бриллиантов Индии, быть мертвыми при хорошем освещении и, напротив, в темноте, при малейшем луче света, играть и блестеть, как звезды.
— Ты вспоминаешь об ожерелье индийской богини Дурги? — спросил Джеймс.
— Ну да. Такой же точно свет, вернее, игру света я видел при вспышках моей сигары между складок постельных занавесей. Докурив сигару, я снова встал, снова все осмотрел — и опять тщетно.
Больше я уже не ложился.
На другой день Гарри приказал сдвинуть шифоньер в угол, и за ним, как и предполагали, оказалась дверь в таинственную комнату.
Воспользовавшись присутствием слуг, я распорядился подобрать занавес у кровати, объясняя это невыносимой жарой.
Днем я совершенно забыл о ночном приключении и, ложась спать, не вспомнил даже о нем.
Среди ночи чувствую струю холодного затхлого воздуха. Открываю глаза.
Широкая полоса лунного света тянется от окна, где осталась щель между занавесками через мою кровать, прямо к тому месту на стене, где стоял шифоньер.
Смотрю. Дверь в таинственную комнату открыта, и на дороге стоит женская фигура.
То же самое лицо, что я видел накануне; только теперь я вижу ее всю. Это чудная, сказочная красавица: высокая, стройная фигура, голубое шелковое платье не скрывает роскошных форм, его складки, в лучах месяца, как-то особенно мерцают и переливаются. Розовые кораллы покачиваются от дыхания груди. То, что я принял за корону на голове, край красивой высокой гребенки.
Через минуту она тихо приблизилась к моей кровати и остановилась.
Ощущение холода стало сильнее, также и смешанный запах лаванды и затхлости. Большие черные глаза были устремлены на меня; я не выдержал и поднялся. В тот же миг она исчезла.
Ушла ли она назад в комнату, скрылась ли за оконными занавесами — не знаю. Она точно растаяла. Целую ночь я не спал, снова поджидая ее. Что это, по-вашему, могло быть, Джемми? — закончил Райт.
— Галлюцинация.
— Помилуй, Джемми, у меня, капитана Райта, и галлюцинация! Но слушай, я жду ночи, как любовник свидания и… и боюсь, ведь это путь в сумасшедший дом.
— Почему ты ничего не сказал доктору?
— Что доктор? Я или сам должен с этим справиться или погибнуть.
— Хочешь, Райт, я посижу сегодня с тобой, — предложил Джеймс.