Карл Иванович и Джеймс не запирались сегодня в библиотеку, а целый день провели с Жоржем, не оставляя его одного ни на минуту.
Вечером к обществу неожиданно присоединился и сам хозяин дома, благодаря чему ужин прошел много веселее обыкновенного.
— Когда же вы, Карл Иванович, побалуете нас продолжением сказки о вампирах? — спросил Гарри.
Карл Иванович молчал.
— Неужели так-таки и нет никакой разгадки этой истории? — продолжал хозяин.
— И охота тебе, Гарри, вспоминать всю эту чепуху? — перебил его Джеймс. — Устроил бы ты, пока лето не прошло, Венецию на озере или сельский праздник, — добавил он, желая замять разговор о вампирах.
— А потом мне придется опять делать миллион визитов, благодарю покорно, — поморщился Гарри.
— А кто тебе велит приглашать знать, ты собери деревенских красавиц — это, пожалуй, будет еще интереснее, — сказал Райт.
— Вот идея, так идея! — зашумела молодежь.
Посыпались проекты, предложения… Джеймс не участвовал в их обсуждении — он был доволен, что отвлек внимание общества от разговоров о вампирах.
Устройство праздника решено было не откладывать в долгий ящик, а воспользоваться последними лунными ночами, чтобы затеять некое подобие венецианского карнавала на воде.
Когда все расходились по спальням, Джеймс попросил у доктора разрешения зайти к нему выкурить сигару.
— Мне привезли новый сорт, и я просто жажду узнать твое мнение о них, — сказал он.
— Заходи, голубчик, я буду даже очень рад, но курить, извини, не буду. Вчера я докурился до обморока, а это доктору совсем не пристало.
— Как до обморока? — удивился Джеймс.
— Хуже, до видений! — ответил доктор. — Надень халат и приходи, я расскажу тебе.
— Хорошо, сейчас.
9
Жорж мирно спал на кушетке, а доктор Вейс и Джеймс тихо беседовали в соседней комнате. Огня они не зажигали.
Комната Жоржа была освещена луною, так как портьеры были подняты и окно открыто. У доктора же в кабинете было совершенно темно, и только огонек сигары, которую курил Джеймс, блестел крошечной звездочкой.
Доктор, тихонько смеясь, уже успел рассказать свое «видение» и сообщил товарищу об лунатизме Жоржа, в котором он вполне убедился.
Джеймс слушал его молча, не спуская глаз с Жоржа.
— Ну и что ты скажешь? — наконец спросил доктор.
— Тише, молчи, — чуть слышно прошептал Джеймс.
Наступила жуткая тишина. Не прошло и пяти минут, как Джеймс притронулся к руке доктора, точно приглашая быть внимательным.
На окне, ногами в сад, сидела женщина. «Кто из служанок замка смеет быть такой нахальной?» — подумал доктор.
Красивая головка, с высоко подобранными локонами, не напоминает ни одной из них. Женщина оборачивается — положительно такое лицо не может принадлежать служанке. Как-то легко и незаметно ноги женщины оказались уже в комнате.
Она встала. Пышное платье облегало стройную фигуру, к высокой груди приколот букетик алых роз.
Вот она скользнула к кушетке, положила руку на голову Жоржа, склонилась к нему, — он тихо, болезненно застонал.
Джеймс вскочил и бросился в кабинет с явным намерением схватить незнакомку.
Она поднялась и пошла к нему навстречу, раскрыв объятия.
Она была ослепительно прекрасна. Впечатление портили только губы, красные, как свежая человеческая кровь.
Джеймс остолбенел. Он рассчитывал преследовать ее, а она сама шла к нему!
Еще минута, и она обнимет его, и вот-вот прильнет к нему этими красными кровавыми губами…
Жутко, и нет сил тронуться с места.
Она положила руки на плечи Джеймса, но вдруг отдернула и с удивлением и с почтением на прекрасном лице прошептала:
— Простите, я не знала… я бы не осмелилась…
И она, как облачко, качнулась в сторону, еще мгновение, и за окном мелькнуло ее платье и растаяло в лучах месяца.
Жалобный стон Жоржа привел в себя доктора и Джеймса. Они оба подошли к кушетке.
Раскинув руки и запрокинув назад голову, бедный мальчик лежал навзничь на кушетке. На шее его ясно виднелись кровавые ранки, из которых еще и сейчас сочилась кровь.
Доктор хотел его разбудить, но Джеймс остановил его:
— Зачем? Теперь он будет спать совершенно спокойно и безопасно.
Потом он повернул Жоржа на бок и закрыл его одеялом.
— А теперь каково твое мнение, дражайший доктор? — осведомился Джеймс.
— Из твоего поведения я заключаю, что и у тебя была та же галлюцинация, что и у меня, — сказал доктор. — Это очень интересное явление. Спонтанная иллюзия на почве…