Не долго думая Райт поднял труп Джеймса, забросил его к себе на плечо, пошел к танцевальной площадке и там, не говоря ни слова, опустил его рядом с Жоржем.
Вопль отчаяния пронесся по толпе. Затем все-остававшиеся на празднестве бросились бежать. Кто наскоро запрыгивал на экипажи, кто на верховых лошадей, а те, кто пришел без того и без другого, улепетывали на своих двоих. Панический страх напал на всех. Между криками отчаяния слышались угрозы в адрес Гарри.
Скоро возле потрясенного хозяина праздника осталась небольшая кучка друзей и несколько самых близких слуг.
Взошедшее солнце осветило необычайную картину: неубранные ковры, разноцветные флаги, гирлянды; на лужайке — ленты, цветы, золотые и серебряные звезды и другие принадлежности котильона. На столах — недопитые кружки пива, вина, дамские веера, перчатки.
Все говорило о жизни и радости, которые еще недавно били тут ключом — и вот тут же эти три страшных трупа! И все трое молоды, прекрасны и неподвижны. Их бледные, заострившиеся черты лица с открытыми неподвижными глазами, в которых играл луч солнца, наводили на окружающих холодный ужас. Все стояли молча, опустив руки и головы. Полная растерянность охватила всех.
Но вот прибыл доктор, еще с ночи уехавший в замок, и сразу же принял на себя команду над слугами, потерявшими голову от страха.
— Скорее, как можно скорее несите их в замок, быть может, можно еще помочь, — властно закричал он. — Да поторопитесь!
Все бросились исполнять его приказание. Трупы подняли, и печальная процессия с тремя мертвецами начала тихо подниматься в гору.
Гарри сурово молчал. Отчаянию капитана Райта не было предела… Доктор уехал вперед и с помощью своего слуги приготовил кабинет к встрече и осмотру тел.
Жорж К. и мастеровой из города несомненно были мертвы. Тайком от слуг доктор указал Райту на красные ранки на шее покойников и прошептал:
— А ведь Джеймс-то был прав!
Перейдя к телу Джеймса, доктор прежде всего осмотрел его шею, но на ней не было и признака зловещих красных пятен. На теле также не нашли знаков насилия. Только знак голубого лотоса на левом плече выступал ярко и в то же время нежно, точно мерцал.
— А вот тут, по моему, глубокий обморок с примесью гипноза, — сказал доктор. — Кажется, еще есть надежда; помогите мне, Райт.
После долгих усилий врача Джеймс пришел в себя, его уложили в теплую постель, и Райт как верный пес уселся его сторожить.
Между тем в замке все еще; царил переполох. Последние гости и большинство слуг спешно укладывали свои вещи, торопясь до ночи выехать из замка.
Смит кричал и ругался на всех европейских языках, но ничего не помогало. Заставить слуг привести покойников в порядок стоило ему немало труда.
Гарри заперся в своем кабинете и даже не вышел попрощаться с гостями.
16
Настал вечер. Джеймс после крепкого сна совершенно оправился и попросил позвать к себе Карла Ивановича.
— Ну что, прочли? — был его первый вопрос.
— Да, мистер Джеймс, и это настолько печальная история, что трудно было не заплакать. Несчастная, несчастная мадемуазель Рита. — И Карл Иванович грустно опустил голову. — Она погибла от укуса вампира, знала, отчего погибает, и не смела никому рассказать. В этом состоял весь ужас ее положения.
— Не жалейте о ней, Карл Иванович, она не погибла, а живехонька, теперь она и сама стала вампиркой. Это она погубила Жоржа К. Теперь мне ясно, почему лицо голубой красавицы на балу и вчерашней танцорки показалось мне знакомым. Я видел эти черты в портретной семейной галерее графов Дракула. Это портрет молодой невесты-итальянки в белом атласном платье с воротником фасона Медичи. Этот-то воротник и сбил меня с толку, он-то и придал другое выражение лицу красавицы. Теперь же я убежден, что это она, повторяю, она виновница смерти Жоржа, — горячо проговорил Джеймс.
— Вы ошибаетесь, мистер Джеймс, мадемуазель Рита не могла никого убить. Это такое милое, доброе существо… Да вот извольте, прочтите ее записки, они не длинные, — предложил Карл Иванович.
— Хорошо. Читайте.
Дневник Риты
«До сих пор жизнь моя была не жизнью, а чудной сказкой, — начал Карл Иванович. — Я как Золушка нашла своего принца. Но только мой Карло красивее, добрее, богаче и лучше всех принцев мира.
Его замок, ставший теперь и моим, стоит на высокой горе, кругом сад, а в нем море цветов, и мои милые, алые розы! Чудные, роскошные… я их люблю и теперь, несмотря на то что украшений у меня предостаточно, но я предпочитаю им по-прежнему — одни розы.