Астрид задумалась над этой сложной концепцией. Безумие какое-то. Почему нельзя было сразу с Писцидиса и начинать каникулы?
От важных размышлений ее отвлек шум. И Сервелат почему-то остановился. Астрид высунулась из кареты и увидела впереди мост, а на нем дедушку Инкадатти, который спорил о чем-то с дядей Аганелем.
— Мэтр Инкадатти, в середине луны Дельфина рыбная ловля ограничена, — сухо говорил волостной агент. — Сейчас нерестится волярида, которую я наблюдаю в вашем ведре. Ее позволено ловить лишь с середины осени до начала зимы.
— Мэтр Аганель, завтра Писцидис, рыбу ловить нельзя, — отвечал старик. — Я должен наловить ее сегодня, иначе мне завтра нечего будет кушать.
— Мэтр Инкадатти, вы богатый человек. Возможно, самый богатый в Радужной бухте. Вам не нужно жить за счет рыбалки.
— А вы мои деньги не считайте, — прижал к груди ведро Инкадатти. — Кроме того, я не ловил ее. Она сама туда запрыгнула.
— Потому что вы нарисовали на ведре приманивающую руну, что является отягчающим обстоятельством.
Астрид не очень торопилась в школу. Она немного опаздывала, но ничего. Ей стало интересно, она вышла из кареты и стала слушать.
Это тоже урок в каком-то смысле. Она больше узнает о законах Мистерии. И о рыбе.
И о дедушке Инкадатти.
— Нет там никакой руны, — показывал ведро со всех сторон старый волшебник. — Она сама запрыгнула ко мне в ведро, потому что это дрессированная рыба!
— Дрессированная, — повторил волостной агент. — И кто же ее так выдрессировал?
— А известно кто! Кто у нас тут рядом поселился, зверье всякое дрессирует? А?.. Кто?.. Известно кто! Вот рыба сама и прыгает, а я просто с ведерком шел. А у нас не запрещено с ведерком ходить! Вот я бы ее даже и отпустил, да она же тут же обратно и запрыгнет! Безо всякой магии!
— Хотел бы я на это посмотреть.
— А давайте! Давайте! Старика пытаетесь на лжи поймать! Вот, смотрите, выпускаю!..
Инкадатти демонстративно выплеснул рыбу в речку и… пошел себе прочь. Аганель, несколько секунд еще смотревший с края мостика, запоздало окликнул его:
— Мэтр Инкадатти, вы куда?
— Известно куда — домой. Собачку кормить.
— А как же рыба?
— Какая рыба?
— Дрессированная.
— Дрессированная рыба?.. — поморгал старик. — Мэтр Аганель, пить надо меньше.
Астрид залилась смехом. Вероятно, она немножко теперь опоздала, но это не страшно. Мэтресс классная наставница наверняка с этим согласится, когда Астрид расскажет ей всю историю.
Пока Астрид таким образом ехала в школу, дома было тихо и спокойно. Фамиллиары кто дрых на солнышке, кто гулял во дворе. В гостиной играла музыка, а Майно и Лахджа танцевали менуэт, хотя Лахджа все время порывалась превратить его в дцаржунгу.
А Вероника копалась в песочнице. Ей было уже два года и четыре луны, она сама повсюду бегала, прыгала, строила из кубиков, играла с Астрид в мячик и пыталась ездить на трехколесном велосипеде, который мама подарила ей на второй день рождения.
Но сейчас она притопала в песочницу с ведерком, как следует полила песочек, чтобы он стал мокрым, и принялась возводить крепость.
— Больсой дом, — сказала Вероника сама себе. — Зукат. Зукат больсой, а внутли людиськи. Класиво.
— Очень большой и красивый дом, — согласилась ее тень. — Окружи его рвом.
Вероника послушно принялась рыть канавку. Когда она закончила, тень сказала:
— Надо еще один ров. А между ними — каналы. И проводи ровнее, палочкой.
Вероника вздохнула. Ей нравилось играть в зукат, но тень не позволяла строить так, как хочется. То у нее башенки неправильные, то канавки не такие, то надо убрать из середки принцессу-волшебницу, которую Вероника взяла у Астрид поиграть.
Принцессу-волшебницу Вероника убирать не хотела, потому что уже придумала, что та живет в зукате, и к ней пришли в гости Вероника и тень, но тень идти в гости не захотела, она хотела копать канавки, а Веронике уже надоело копать канавки.
Она все-таки поставила принцессу-волшебницу в середку. Вот, так лучше. И посох надо.
— Обед готов, мои бесята! — раздалось с балкона.
Рядом поднял голову задремавший на солнышке Токсин, а Вероника бросила совочек и побежала домой. Со всеми этими зукатами она совсем забыла о расписании, а расписание важно, потому что если Вероника опоздает, то она опоздает, а опаздывать нельзя.
— Куда ты, дитя? — окликнула ее тень. — Ты не закончила. Все начатое надо заканчивать.
— Нихатю! — сказала на бегу Вероника. — Потом!
Ой, она забыла принцессу-волшебницу. А, нет, не забыла, вот она, в руке. Вероника стиснула ее покрепче, обежала дом и вскарабкалась на свой стульчик. Летом обедали обычно на террасе.