Орки всегда уважают того, кто может кинуть их в пруд.
А еще вместе с дядей Звиркудыном приехал его фамиллиар-кабан, и Зога с Дзютой разрешили Астрид на нем покататься. А она разрешила им покататься на Сервелате и Булочке, хотя это было не так интересно, потому что лошади-то у всех есть, а вот верховые кабаны — не у всех.
— Не могу поверить, — говорил Звиркудын, куря с Майно на террасе. — Ты столько лет жил в кошеле посреди крохотной квартирки, пока у тебя было вот это все.
— В кошеле было очень просторно для одного, — пожал плечами хозяин усадьбы. — А столичная жизнь мне нравилась больше.
— А свадьбу ты зажилил, — заметил Звиркудын. — Вот у меня вы гуляли три дня. У Вератора мы тоже отгуляем как следует. А у тебя?..
— А у меня вы сейчас, — напомнил Майно. — И мы тогда спешили, нам было не до торжеств.
— А вот зря, — выбил трубку Звиркудын. — С Балаганщиком ты все равно успел поругаться. Ну ничего, ничего, мы с Вератором тебе покажем, что такое орочья свадьба. Он хоть и только наполовину, но судя по размаху — не зажилит.
Да, размах нарастал. В яркой вспышке явился самый почетный гость — лично председатель ученого совета. Вместе со своим креслом, в сопровождении многоцветных огней и бравурной музыки. Погладив окладистую бороду, он провозгласил:
— Мир этому дому!
— Зырь, это же дед из дальнозеркала! — восхитился Зога, даже перестав топить Дзюту.
Лахджа тоже восхитилась — ее прием выходил на какой-то новый, невиданный уровень. Рядом плакал енот.
Ихалайнен, ты что?
Лучший день… лучший в моей жизни… не мешай, я встречаю высоких гостей.
Локателли оправдал его ожидания. Он со всем уважением поприветствовал дворецкого-фамиллиара, вручил ему шляпу, которую надел явно для того, чтобы ее торжественно вручить, и взмыл в воздух, сразу выцепив взглядом жениха.
— Коллега, поздравляю со знаменательным днем! — похлопал он по спине Вератора. — Восхищен, взволнован! Мы уже и не ожидали, что однажды погуляем на твоей свадьбе!
— Мы, величайший волшебник планеты? — усмехнулся Вератор.
— Ну уж и величайший, ну уж!.. — расплылся в улыбке Локателли. — Ни к чему так-то уж правду-матку в лицо резать! Вератор, я знаю, что не состою в твоей дружбосети, но мне всегда хотелось считать тебя своим другом. Я помню, как много лет назад ты только появился в стенах Клеверного Ансамбля!.. Милый стеснительный мальчик с добрым сердцем!.. но я приберегу это для банкета. Когда соберутся все, и я всем расскажу, каким ты был мальчоночкой!
— Боги, мэтр Локателли, пощадите, — взмолился Вератор.
— Не могу, не могу, и даже не уговаривай! — замахал руками Локателли. — Ты посмотри, какая у меня борода! Разве человек с такой бородой может не ностальгировать о старых добрых временах и не взять слово при всем честном народе? И ты не переживай, что ты одинок, что здесь нет твоих родителей — я сам буду твоим посаженым отцом!
— Это большая честь, мэтр Локателли, — признал Вератор.
И это действительно была большая честь. Председатель ученого совета — это кудесней короля, кудесней императора. У Сидзуки аж глаза засверкали, когда Лахджа объяснила ей, что это за старик, и насколько высокого уровня только что достигла ее свадьба.
А Мамико, тоже восхищенная таким почетом, стала смотреть на Астрид как-то слегка высокомерно, и даже спросила невзначай, гостил ли Локателли на свадьбе ее мамы.
— А я не помню, я маленькая была, — проворчала Астрид.
— Наверное, нет, — решила Мамико. — Ты бы запомнила. Просто у твоего отчима третья степень, а у моего вторая.
Впервые Астрид подумала, что не во всем Мамико такая уж кудесная. Кажется, она даже немножко противная, просто поначалу маскировалась. А так как она умеет все лучше, чем Астрид, то она от этого какая-то в десять раз более противная.
— А ты не задавайся, — на всякий случай предупредила Астрид. — А то я тебя мордой в торт.
— Угу, — насмешливо кивнула Мамико. — Ладно, играй со своими орчатами, а я пойду.
Но никуда она не ушла, конечно. Астрид и Мамико быстро помирились, и Зога с Дзютой тоже помирились. А потом они до третьего полуночного не спали, потому что никто из взрослых тоже не спал. Одни играли в манору, другие жгли костер на лужайке, кто-то купался в пруду, а дядя Вератор и мама Мамико сидели в беседке на островке.
Ночь выдалась звездная и безоблачная, был разгар лета, топилась сауна, с корта доносился стук мяча, а енот насаживал на шампуры мясо и домашние сардельки. В золе запекались крабы, которых принес в подарок водяной, а председатель Локателли приятным баритоном пел под караоке.