— А вот хочу и хожу, и буду ходить, и еще и плюну вот тут у вас на землю, вот!
И она так и сделала. Астрид Прямодушная слов на ветер не бросает.
Из-за деревьев появились мальчишка и девчонка. Лет девяти, десяти или, возможно, двадцати шести, если они карлики. Девчонка тощая, длинная и патлатая, а мальчишка пониже и толстый, хотя и не такой толстый, как жирный Огус, а так себе, средней толстости.
— И это не ваш лес! — заявила Астрид. — Тут дед Инкадатти живет!
— А мы ему пра-пра… пра… внуки мы его! — возразила девчонка. — Я вот Онгурия Инкадатти, а он… тебя как звать?
— Гидуар, — буркнул толстый. — Горотти.
— А чо даже не Инкадатти? — спросила Астрид.
— У меня мама Инкадатти. А папа — Горотти. Мы с Онгуркой кузены.
— Ну и чо? А я вот зато Астрид Дегатти.
Онгурия с Гидуаром засмеялись, и Онгурия сказала:
— Ты не Дегатти. Ты нелюдь. Если кому-то из Дегатти вздумалось поиграться и типа тебя признать — это ничо не значит. Это как обезьянку завести и кличку дать.
— Потеха! — согласился Гидуар.
Астрид гневно засопела. Для нее оказалось неожиданностью, что у деда Инкадатти есть правнуки, и они даже похожи на людей. Она-то думала, что если он и порождал когда-нибудь кого-нибудь, то жаб каких-нибудь ядовитых, или огненных гиен.
Но вот, есть, оказывается. И даже в гости приехали. Или… или…
— А дедушка Инкадатти умер, что ли?! — заволновалась она.
— Чего это? — не понял Гидуар. — Мы ж к нему в гости приехали.
Фу ты. Просто Астрид вспомнила, что папа как-то раз говорил, что Инкадатти родня если однажды и навестит, то разве что на похоронах.
Неправ был папа, выходит. Ошибался. Надо будет ему об этом сказать.
— Ну вот и валите к нему, — велела Астрид. — А тут мы гуляем.
— Э, тут наш лес! — подошла ближе Онгурия. — Сама вали, рукокрылое!
— А я тебе сейчас всеку! — немножко разозлилась Астрид.
— А тебе нельзя трогать мистерийцев! — фыркнула Онгурия.
— Вонючка! — засмеялся Гидуар.
— Дочь суккуба! — добавила Онгурия.
— Дура!
— Отрыжка паргоронская!
— Говняшка!
Астрид поняла, что дедушка Инкадатти многое поведал о ней своим потомкам, которых вскоре трагически лишится.
— Вам конец, — сказала она, подбирая камень.
Через минуту Онгурия удирала, грозя кулаком и держась за ушибленное плечо, а Гидуар валялся самую чуточку побитый, и Астрид попирала его гнусную рожу своей благородной ступней.
— Вновь Астрид Неукротимая одерживает блистательную победу! — провозгласила она, суя в карман клок волос, вырванных у Онгурии.
— Нехорошо отвечать дракой на обзывалки, — сказала Мамико. — Ты же девочка, Астрид.
— Ну да, поэтому они все еще живы, — ответила Астрид. — Я принцесса, поэтому добрая и нежная. Ладно, беги отсюда, помни мою доброту!
— Я все расскажу дедушке! — пообещал Гидуар, с трудом поднимаясь и убегая.
— И тебя посадят в клетку! — крикнула Онгурия, ждавшая Гидуара за деревом.
Астрид вздохнула. Опять не получилось завести новых друзей. Вот почему так каждый раз? Она ведь даже не первая начинает.
И вот когда тут гостили Зога и Дзюта, Астрид никто не обижал. За ними она была, как за каменной стеной. А теперь всякие отбросы только и знают, что обзываться.
— Вот жалко, нет у нас брата… — взгрустнулось девочке. — Он бы за нас заступался…
— Да, жалко, — согласилась Мамико.
— Зялка, — кивнула Вероника.
Астрид и Мамико поплелись домой, потому что лучше первыми изложить маме с папой, как было дело, потому что дед Инкадатти точно придет скандалить, что его правнуков избили демоны. А то и волостной агент заявится разбираться. А Вероника немножко поковыряла в носу, помигала своим детским посошком и задумчиво сказала:
— Бьята бы хаясё для Астить… вот бы пьисёл какоить ка бьятья там…
Она не знала, как вообще появляются братья. Наверное, из леса приходят, или еще как-нибудь.
Думая об этом, она старалась идти побыстрее, потому что Астрид иногда торопится, за ней трудно поспевать. А Вероника не хотела отстать от Астрид, потому что хотела быть с сестрой.
— Ну ты где там?! — вернулась Астрид. — Идем! Дай руку!
Вероника доверчиво сунула ей ладошку, и Астрид повела ее домой, объясняя, что нельзя теряться в лесу, тут и волки голодные водятся, и страшила Фобози, и злой дед Инкадатти…
Они все едят маленьких детей.
Но до дома девочки не дошли. Они пересекли невидимую границу между поместьями, впереди уже виднелась пасека, когда из-за деревьев вдруг вышел еще один мальчик. Лет семи на вид, темноволосый, кареглазый и почему-то без одежды.