Потерпевшие крушение моряки прожили в одном из пансионов в Ливерпуле полторы недели. Они получили деньги за погибшее личное имущество и причитающееся им жалованье. Деньги скоро разошлись, так как следовало обзавестись новой одеждой и разной мелочью. Ингусу необходим был новый костюм и пальто; Волдису, кроме костюма, требовались белье, постельные принадлежности, приличный чемодан и многое другое, без чего не может обойтись ни один моряк. Поэтому оба штурмана с радостью приняли сообщение о том, что им предстоит отправиться в Манчестер и начать службу на новом русском судне. Вместе с ними отправились боцман Зирнис и механик Иванов.
Остальные моряки «Пинеги» разбрелись кто куда. Белдав с Дембовским и, само собой разумеется, Кампе еще раньше уехали в Ньюкасл, часть матросов и кочегаров поступила на суда здесь же, в Ливерпуле, а третьего механика Мяги и двух финнов направили в Кардифф. Моряки сейчас не пользовались свободой выбора. Они все были зарегистрированы, считались военнообязанными и не имели права отказываться от предлагаемой работы. После кораблекрушений и торпедирования спасенным давали двухнедельный отдых для устройства личных дел, после чего опять отправляли в море.
Ингусу не приходилось бывать в Манчестере, зато Волдис был очень хорошо знаком с этим большим внутренним портом. В районе доков, в Солфорде, у него даже имелись старые друзья, он знал здесь все учреждения, кино, парки, рынки и бары не хуже манчестерского старожила.
Их новое судно — пароход «Таганрог» грузоподъемностью в четыре тысячи двести тонн — ремонтировалось в сухом доке. У штурманов было мало работы. Иванову, который на «Таганроге» впервые выступал в роли чифа, приходилось следить за ремонтом. Капитан еще не прибыл из Лондона. Ингус и Волдис на несколько дней оказались предоставленными самим себе. Письма родным и друзьям они отправили еще из Ливерпуля. Чем заняться двум молодым людям на чужом берегу? Единственное развлечение — выпить кружку пива в портовом кабачке. Даже чтение не шло на ум в это тревожное время.
Если бы работы на «Таганроге» шли полным ходом, капитан приехал бы скорее, и четвертое письмо Лилии Кюрзен пришло несколькими днями раньше, возможно, что судьба Ингуса сложилась бы иначе. Откажись Ингус в тот вечер от приглашения Волдиса пойти с ним на матч между двумя лучшими футбольными командами Англии, его жизнь не омрачилась бы некоторыми неприятными переживаниями. Но вечерами было так одиноко и стены сухого дока так надоели, что Ингус не мог не пойти!
Они пришли на стадион за полчаса до начала матча. Пешком, в трамваях, на автомашинах со всех концов города к стадиону стремились тысячи людей. У касс стояли длинные очереди опоздавших купить билет. Несмотря на высокую входную плату, билеты на все лучшие места были уже распроданы. В толпе шныряли спекулянты, предлагая хорошо одетым посетителям за сказочную цену «два последних» билета на сидячие места. Им не приходилось дважды повторять своих предложений. Чего бы это ни стоило, нужно пройти на стадион! — такой спортивный азарт охватил опоздавших джентльменов и леди. Пока Ингус и Волдис колебались — платить или не платить пятнадцать шиллингов за место в последнем ряду, — билеты оказались проданными, и, в конце концов, они были счастливы, что достали за восемь шиллингов билет на стоячее место.
Поистине нужно быть очень большим любителем спорта, чтобы за свои собственные восемь шиллингов простоять два часа зажатым среди нескольких сотен беспокойных, шумных, вечно находящихся в движении, жестикулирующих людей. Да если бы в награду за такое терпение можно было хоть видеть все как следует!.. Впереди стоят в несколько рядов зрители, прибывшие раньше. Задние ряды нетерпеливо стремятся продвинуться поближе и напирают на стоящих впереди. В особо острые моменты игры толпа поднимается на носки, и волей-неволей это приходится делать всем. Если вы обладаете небольшим ростом, то сердитесь на всех высоких, загораживающих от вас зеленое поле; если вы, наоборот, выше других, стоящие сзади проклинают вас, сравнивая, в лучшем случае, с жирафом. Ваши новые туфли топчут чужие каблуки впереди стоящих, пальцы ваших ног немеют от долгого стояния на носках, а от беспрестанного вытягивания шеи начинают болеть шейные мускулы. Изредка вам удается узреть полосатую спину одного из футболистов и еще реже — увидеть мяч. Лишь на следующий день вы узнаете из газет, что именно происходило на поле и «очевидцем» каких знаменательных событий вы являлись. Вам не довелось видеть, как забивали мяч в ворота, но вы слышали, как другие хлопали этому. Вы слышали также, как освистывали незадачливых игроков, и присоединялись к общему свисту, не отдавая себе отчета, зачем и для чего. Когда все кончалось, вы говорили: