Время тянулось ужасно медленно.
За окном проносилась Канада. Мне казалось, что она состоит из удивительного количества воды.
А потом стемнело и я могла видеть в окне только отражения Рейнсмитов. Дорси уснула, неловко склонив шею и открыв рот, словно висельник, — зрелище неприятное, но почему-то приносящее удовлетворение.
Я притворилась, будто она — убийца Эдит Томпсон, жестокая казнь которой привела к тому, что ее палач Джон Эллис покончил жизнь самоубийством.
Из уголка рта Дорси показалась ниточка слюны, покачивающаяся в такт движению поезда. Я раздумывала, дополняет ли это картину висельницы или, наоборот, портит, когда Райерсон прикоснулся к моей руке.
Я чуть не подпрыгнула от испуга.
— Скоро Торонто, — прошептал он, чтобы не потревожить спящую жену.
Он хотел разбудить ее не больше, чем я.
Я отвернулась, наблюдая за светящимися окнами, показавшимися снаружи в темноте: окнами, в которых дюжины матерей готовили еду в дюжинах кухонь, дюжины отцов читали дюжины газет в дюжинах удобных кресел, дюжины детей писали или рисовали за дюжинами столов, и там и сям, словно свечи во тьме, поблескивали одинокие голубые экраны телевизоров.
Так грустно.
Разве могут дела обстоять еще хуже?
Глава 2
В Торонто шел дождь.
Низкие облака, сердито смотревшие на высокие здания гостиниц, казались воспаленными внутренностями из-за красных отблесков, отбрасываемых неоновой рекламой. Мокрые тротуары напоминали какой-то безумный ковер, сшитый из клочков, — вперемешку текучие цвета и бегущая вода. В сыром мраке сверкали огни трамваев, и вечерний воздух остро пах озоном.
Дорси Рейнсмит еще не до конца проснулась. Моргая, она стояла на тротуаре под зонтиком, который держал ее муж, с таким видом, будто только что очнулась и обнаружила себя на незнакомой малоприятной планете.
— Сегодня все такси заняты, — сказал ее муж, окидывая взглядом улицу во всех направлениях. — Но кто-нибудь еще приедет.
Он отчаянно замахал руками, подавая сигнал одинокому такси, едущему по неправильной стороне улицы, но оно, расплескивая воду, проехало мимо, не заметив нас.
— Не понимаю, почему Мертон не смог нас встретить, — заметила Дорси.
— Додо, у него умерла мать, — ответил Райерсон, забыв, что я рядом. — Ты что, не помнишь? Он прислал телеграмму.
— Нет, — заявила она, недовольно выпячивая губы.
Райерсон яростно грыз нижнюю губу. Если такси не объявится в течение ближайших двух минут, ему понадобится наложить швы.
— Завтра я закажу цветы, — сказал он, — для вас обеих.
Невероятно! Что это, оскорбление? Или я ослышалась?
Дорси обратила на него медленный, леденящий змеиный взор, но в этот самый момент рядом с нами, разбрызгивая воду, резко затормозило такси.
— А! Вот и мы! — радостно сказал Райерсон, потирая руки — или выламывая пальцы, я не совсем поняла.
Рейнсмиты забрались на заднее сиденье, а мне пришлось сесть рядом с водителем.
Райерсон назвал свой домашний адрес.
— Мы приютим тебя на ночь, Флавия, — сказал он. — Слишком поздно, чтобы ехать в академию мисс Бодикот. Они давно уже закрылись.
— Ничего подобного, — объявила его добрая женушка. — У нас комната не готова, и с учетом того, что Мертон не в состоянии, сама я не справлюсь. Везите нас в женскую академию мисс Бодикот. Мы их разбудим.
Так все и вышло.
В зеркале заднего вида я видела, как Дорси Рейнсмит шевелит губами, на чем свет стоит распекая своего супруга. И в свете уличных фонарей, проникавшем сквозь залитые водой боковые стекла, лицо Райерсона как будто таяло.
Женская академия мисс Бодикот располагалась в тупике прямо за авеню Данфорт.
И выглядела совершенно не так, как я ожидала.
По обе стороны улицы теснились высокие дома, и их окна светились ярко и приветливо. Среди них огромным темным пятном на отдельном участке виднелась академия мисс Бодикот: высокая, огромная — несколько акров мрачной темноты под дождем.
Впоследствии я выяснила, что когда-то здесь был монастырь, но в тот момент я этого еще не знала. Райерсон сердито дергал колокольчик того, что я приняла за жилище привратника: что-то вроде готического окошка, вделанного в дверь арочного парадного входа.
К двери вела длинная каменная лестница. Дорси ждала в такси, а я стояла рядом с ее мужем на ступеньках. Райерсон заколотил кулаком в тяжелую дверь.
— Откройте! — закричал он в пустые окна без занавесок. — Это председатель! — и пробормотал себе под нос: — Это заставит их пошевелиться.