- Так, осталось только украсить.
- Можешь сделать белый крем и расставить на нем оставшиеся ягодки, если ты, конечно, все не истратила, - сказал призрачный парень, который каким-то образом умудрился найти ее в мире живых. - Я видел, так делают в кондитерских мегаполиса.
- Спасибо, но никто не спрашивал твоего совета. И никто не приглашал тебя, так что лучше тебе исчезнуть.
- Вот еще! - сказал он и прошел кухонный стол насквозь, оказавшись рядом с Имоджен. - И для кого же ты готовишь это совершенство?
- Не твое дело.
Имоджен решила игнорировать присутствие призрака в своем доме и начала делать крем. Ягодки у нее действительно еще остались.
- Хм, - сказал призрак.
- Что?
- Делаешь обычный человеческий крем? Скукотища. Да и этот тортик этого не заслуживает. Лучше бы воспользовалась сливками полуночных коров, вот тогда было бы вкусно.
- Тебе не пора ли домой? Вдруг кто-то опять ворует с твоей территории.
- Значит ты признаешь, что это было воровство?
Джен вздохнула.
- Хорошо, ладно. Что тебе надо?
- Чтобы ты заплатила.
- Ты призрак. Даже если я тебе сейчас заплачу, ты не сможешь унести деньги.
- Я знаю, поэтому, если хочешь от меня избавиться, пообещай, что придешь еще раз и заплатишь. Иначе я могу быть очень назойливым.
- Я заметила. Ладно, обещаю. Сам знаешь, что для ведьм обещание - закон. А теперь - исчезни.
- Хорошо-хорошо, - парень-призрак ловко увернулся от запущенной в него порции крема, хотя она все равно бы в него не попала. Крем приземлился на дверцу шкафа, да там и остался. - Меня Кей звать, как прибудешь, просто крикни.
Темноволосый надоеда скрылся за окном, оставив Имоджен в раздраженном состоянии. Она агрессивно закончила украшать пирог, собрала его в коробку и отправилась к Мелл. Воздушный поток выплюнул ее на пороге огромного белого особняка, а дверь практически сразу же открыл старый дворецкий.
- Юная мисс Андерсон, полагаю? Добрый день, проходите, мисс ждет вас в своей комнате.
Бесконечный спор
Глоба не особо интересовала его внешность. Прыщавый лоб был почти у каждого подростка в школе, также почти все дети в их городе донашивали одежду за родителями (как Стэн) или за старшими братьями, что было в случае Врауфтера. Однако, все могло поменяться в одночасье, и так и случилось.
У Глоба были русые, слегка рыжеватые волосы, толстый, с широкими ноздрями нос, небольшие щеки, но мощные скулы и челюсть. У него был немного выпирающий рыхлый живот, но в целом о себе он мог сказать, что выглядел по-мужски даже симпатично, зато точно не круто. Вся его “некрутость” исходила из неподходящей по размеру одежды, этой мерзкой россыпи веснушек на носу и под глазами, низком росте и в том, что он выглядел слишком “детским”. Стэн, вот например, выглядел уже так, будто может встречаться с девушками. То ли дело в росте, то ли в том, что у него от природы была хорошая кожа, но что-то в нем было, а в Глобади нет.
Его отношение к внешности изменилось в тот момент, когда он заметил, что Беатрис из их класса наблюдает за ним. Беатрис была неплохой девчонкой, милое личико, светлые волосы, но никто не обращал на нее внимание, потому что у нее были очки, брекеты и одевалась она, как библиотекарша. Однако Глоб стал обращать. Сразу после того, как заметил, что она пялится на него. Она понравилась ему, когда он увидел интерес к своей персоне в ее глазах. Тогда он и начал париться из-за внешности, своего запаха, стал вести себя как-то неловко.
- Мам, а, мам?
- Чего тебе, Глобади?
Мисис Врауфтер стояла, согнувшись пополам, и щеткой чистила ковер в гостинной. Ее рыжие кудрявые волосы падали ей на глаза, а широкое круглое лицо было все красное и потное. Глобу было запрещено сидеть перед телевизором, поэтому он, развалившись в кресле с учебником биологии, отчаянно скучал. Мысли его витали далеко от беспозвоночных и от матери, которая всем своим видом выражала, что ей не помешала бы помощь.
- Купи мне новую одежду?
В это время щетка шумела: “Шырх-шырх”.
- Зачем тебе? - “шырх”. - У тебя еще старая не износилась, - “шырх”.
- Она, - “шырх”, - не подходит мне по размеру, - “шырх”.
- Не правда, - “шырх”, - я ее совсем недавно подшивала, - “шырх”.