– В чем же он заключается? – спросил старик, чтобы нарушить гнетущую тишину.
– Такова моя воля. Вы не знаете, чего мне стоит это решение, но клянусь вам, чтобы осуществить его, я могла бы пожертвовать всем наследством, доставшимся мне от деда.
– Подобные мысли свойственны людям вашего возраста! Так рассуждают разве что в девятнадцать лет, и то в наше время далеко не все.
– Вы забываете, что из этих девятнадцати лет восемнадцать я прожила в крайней бедности, а один в роскоши, в которую окунулась так внезапно. Мир преподал мне два больших урока: урок нищеты и урок богатства. Когда-то деньги представлялись мне властелином, теперь они – мой послушный раб. В этом смысле я старше вас, потому что вы никогда не знали ни такой бедности, в которой я жила, ни такого богатства, которое принадлежит мне теперь.
Лемос удивленно смотрел на девушку, когда та говорила ему об уроках этого мира, исполненных неизвестной ему философии.
– Мое богатство было бы бесполезным, – продолжила Аурелия, если бы оно не давало мне возможности выйти замуж за своего избранника, тем более если для этого надо всего-навсего расстаться с несколькими ничтожными конто.
– В этом и кроется вся сложность, – сказал Лемос, который давно уже обдумывал возможные возражения. – Конечно же, вам хорошо известно, что как ваш опекун я не могу потратить ни одного винтена[21] без согласия суда.
– Кажется, вы не хотите меня понять, дорогой опекун, – ответила девушка, и в ее голосе зазвучали нотки раздражения. – Помимо того, о чем вы говорите, мне известно и многое другое, хотя об этом мало кто догадывается. Например, я знаю, какие дивиденды приносят акции, каковы ныне банковские ставки и биржевые котировки, а еще я могу вычислить сложный процент с безошибочной точностью.
У Лемоса голова пошла кругом.
– И наконец, мне известно, что все, чем владел мой дед, теперь принадлежит мне, как указано в его завещании, которое он передал мне собственноручно.
Теперь лицо старика Лемоса из багрового сделалось белым, что было пугающим признаком, учитывая его толстокожесть и тучность, от которой на нем едва сходился его черный фрак.
– А это означает, что если мой опекун будет чинить мне препятствия и вызывать мое неудовольствие, то по достижении совершеннолетия я не выдам ему чек на получение положенной ему суммы, пока не сделаю проверки счетов, которыми он распоряжался от моего имени. Поверьте, для этого у меня найдется и адвокат, и бухгалтер.
– Да, сеньора. Вы имеете на это полное право, – ответил сокрушенный Лемос.
– Что же, значит, мне повезло, что у меня такой замечательный опекун, который всегда готов пойти мне навстречу. Не так ли, дядюшка?
– Именно так! Совершенно верно!
– В таком случае, чтобы не тратить даром времени и не докучать вам юридическими и финансовыми вопросами, предлагаю считать, что мы друг друга поняли. Кроме того, вы ничего не получаете за опеку надо мной. Это неправильно, если у подопечной более чем достаточно средств, чтобы вознаградить труд опекуна.
– Нет-нет, Аурелия. В этом я с вами не соглашусь. Опека над вами – мой священный долг, который я исполняю в память о моей незабвенной сестре!
Лемос смахнул слезинку, которую ему удалось из себя выдавить, хотя казалось, будто он плакал искренне. При упоминании о матери Аурелия резко встала и подошла к окну, словно желая посмотреть, что за ним происходит.
Когда она вернулась на свое место, Лемос уже успел оправиться от пережитых потрясений: он вновь выглядел непринужденно, свежо, бодро и весело.
– Так, значит, мы договорились? – спросила девушка с неизменной серьезностью, с которой вела весь этот диалог.
– Вы просто колдунья – заставляете меня делать все, что вам угодно.
– Подумайте хорошо, дядюшка. Я открою вам тайну, которой не знает никто в мире. Никто, кроме Господа Бога. Если, узнав ее, вы откажетесь или не сможете мне помочь, я никогда не сумею вам этого простить.
– Не тревожьтесь, Аурелия. Я докажу, что заслуживаю вашего доверия.
– Я вам доверяю, сеньор Лемос, и, чтобы у вас не осталось ни малейшего сомнения насчет важности моих слов, памятью матери клянусь вам, что все мое счастье зависит лишь от того, сумеете ли вы исполнить мою просьбу.
– Я в вашем распоряжении.
Аурелия на мгновение замолчала.
– Вы знаете Амарала?
– Которого из них? – спросил Лемос в недоумении.