Джон попытался перевернуться на другой бок, и во всем теле эхом отозвалась колючая боль. В его просыпающемся сознании еще путались мысли (в основном, о Шерлоке), и обрывки сна хаотично сплетались с реальностью.
Перевернувшись на правый бок, Джон с трудом приподнял тяжелые веки и уставился в стену. В полумраке он увидел знакомые обои и темный прямоугольник двери. Джон шумно вздохнул, окончательно просыпаясь, и в нос ему ударил приятный знакомый запах. Он исходил от подушки, простыни и одеяла.
Джон с трудом приподнялся на локтях и уперся головой в твердую деревянную спинку кровати. Это была не его комната.
Только оглядевшись вновь, он понял, где находится (в комнате Шерлока), и попытался вспомнить, как здесь оказался. Но в голове его так прочно обосновалась острая боль, что он не смог даже сосредоточиться.
Где-то в глубине дома слышались приглушенные голоса, однако разобрать о чем они говорят, было невозможно.
Джон выпрямился и несколько секунд неподвижно смотрел на просветы между шторами. Судя по всему, время близилось к вечеру. Сколько времени он проспал?
В голове постепенно начали всплывать обрывки воспоминаний: центр Ришетора, Мэри Морстан, толпа журналистов, светловолосый мужчина… Все встало на свои места.
Джон откинул одеяло (новая волна боли тут же хлынула в голову и во все тело) и, встав босиком на прохладный пол, в одних майке и шортах (он не обнаружил в комнате своей одежды) вышел в коридор.
В кухне, в которую переходил этот коридор, горел свет, но в ней никого не было (не считая заточенной в банку ящерицы, которую Шерлок вот уже вторую неделю зачем-то держал на одной из полок).
— Шерлок?.. — Джон пересек комнату и, дойдя до порога гостиной, замер на месте.
Глазам его предстала удивительная картина, при виде которой он несколько секунд пытался понять, не снится ли ему все это. За столом в гостиной сидела Гарриет с чашкой чая в руках, рядом — миссис Хадсон, а возле камина в кресле Шерлока — Майкрофт.
— Джон, — Холмс-старший поднял на него спокойный внимательный взгляд.
— Как ты себя чувствуешь, мой дорогой? — спросила миссис Хадсон.
— В добром здравии, я надеюсь, — учтиво добавил Майкрофт.
— Э-э, нормально, спасибо, — кашлянув, ответил Джон и посмотрел на сестру. — Гарри?
— Я проезжала мимо, — улыбнулась Гарриет, смахнув со лба прядь светлых волос. — Решила наконец проведать тебя, а ты, оказывается, лежишь тут без сознания… Вот так жизнь, братишка!..
— Да, — тупо ответил Джон и моргнул.
Наступила неловкая пауза, когда все трое гостей смотрели на Джона, а он поочередно на каждого из них.
— А… эм, где Шерлок?
— Наверху, мой дорогой, — ответила миссис Хадсон и, понизив голос, прибавила. — Он, кажется, не в духе.
— Полагаю, в этом виноват я, — сказал Майкрофт, поднимаясь со своего места. — На два слова, Джон?
— Если позволите, я сначала надену штаны.
— Не волнуйтесь, степень вашей раздетости меня нисколько не волнует, — сухо произнес мужчина. — Пойдемте?
Под внимательным взглядом Гарриет и миссис Хадсон Джон и Майкрофт удалились на кухню.
— Что случилось? — спросил Джон, сразу перейдя к делу.
Майкрофт, заметивший в банке ящерицу, с интересом за ней наблюдал и не торопился начинать разговор, будто это Джон пригласил его поговорить.
Оглядев кухню пронизывающим взглядом, Холмс-старший смахнул пылинку с рукава своего серого клетчатого пиджака и кашлянул.
— В связи с тем, что мой брат отказывается со мной разговаривать, я попрошу об этом вас, Джон: оставьте дело Генри Уэйкфилда.
— Я не совсем понимаю, что это значит, — напряженно заметил Джон, опершись руками о спинку стоявшего перед ним стула. — Оставить?
— Да.
— И можно спросить, почему?
Майкрофт бесстрастно улыбнулся.
— Конечно, нет.
Джон тоже улыбнулся.
— Понятно.
— Не вмешивайтесь в это, Джон, у вас и так достаточно хлопот. И попросите Шерлока о том же.
— Вы знаете, это бесполезно, — произнес Джон не без удовлетворения и пожал плечами. — Шерлок только энергичнее примется за дело.
— Знаю, но все-таки вас он слушает гораздо охотнее, чем меня.
— С чего вы взяли. — Это был не вопрос.
— Нельзя не заметить, что он на удивление сильно к вам привязан.
На это замечание Джон ничего не ответил.
— С делом Уэйкфилда ничего не могу поделать, — без капли сожаления произнес он. — А что вы хотели сказать мне сегодня днем?
— Ах да, — Майкрофт оценивающе оглядел Джона и несколько секунд молча на него смотрел, словно в чем-то сомневался, — хочу попросить вас кое о чем.
— Я слушаю.
Мужчина продолжил не сразу.
— Мой брат, Джон, как вы могли заметить, мало кому доверяет. — Он сделал паузу. — По правде сказать, вообще никому. Кроме вас.
Последние слова прозвучали как обвинение. Майкрофт замолчал, ожидая реакции Джона, но тот никак не отреагировал.
— Шерлок на первый взгляд может казаться безразличным и довольно холодным человеком, но он весьма раним. Он привязывается к людям. Иногда чрезмерно.
Мужчина снова выдержал паузу, многозначительно глядя на Джона.
— И? — Джон напряженно выпрямился, пытаясь понять, к чему он клонит.
— Не играйте с ним. — В голосе старшего Холмса слышалась холодность. — Вокруг немало хорошеньких женщин, доктор Уотсон. Выберите любую и закрепите свой союз.
Джон еле удержался, чтобы не фыркнуть.
— Закрепить союз?
— Да. Женитесь, заведите детей.
— Не сочтите за грубость, но я действительно не считаю, что моя личная жизнь хоть сколько-нибудь вас касается, — с вызовом произнес Джон.
— Ваша — нет. — Майкрофт подошел к окну и задумчиво прибавил. — Но не вовлекайте во все это моего брата.
— Вовлекать? Вы тоже читаете все эти желтые газетенки? — Джон раздраженно усмехнулся. — Знаете, Майкрофт, я надеялся, что хотя бы от единственного брата Шерлоку не придется все это терпеть. О себе я уже не говорю…