- Для моей пользы?!
- Нет, правда, я хотела сделать как лучше.
- Ничего себе лучше! Очень приятно знать, что парень, который мне нравится, пристает к моей сестре.
- Лиззи, сестричка, я была уверена, что он тебе не подходит. Я думала, тебе с ним не справиться.
- Джесси, сестричка, ты все врешь. Ты поступила так потому, что он тебе самой нравится и ты хотела избавиться от соперницы.
Джессика поняла, что ее приперли к стене, и переменила тактику.
- Да, ты права, - призналась она. - Тодд мне и правда немного нравился. Но, честное слово, я не знала, что у тебя это так серьезно. И потом, видишь, как все хорошо кончилось, ведь оказалось, что он на самом деле тебя любит. И сегодня он это доказал. Он чудесный парень, и я рада за вас обоих.
- Джес, так, значит, ты подглядывала за нами? - упрекнула ее Элизабет.
- Да будет тебе, Лиз. Я же сказала, что была не права. Давай забудем об этом, а? У тебя ведь тоже случаются промахи.
- А как насчет "Келли"?
- Ну сколько можно объяснять! Перестань, Лиз, я больше не могу. И вообще, спать пора. У меня голова раскалывается. Я, наверное, заболеваю. Голова горячая, вот пощупай. - Она наклонилась к сестре, лицо у нее побелело, как будто жить ей осталось считанные часы.
Элизабет пропустила эти причитания мимо ушей. Взяла Джессику за плечи и повернула ее к себе, так что они оказались лицом к лицу.
- Объясни еще раз, Джесси.
- Это было сто лет назад. Ну давай все забудем.
- Нет, Джессика, я требую.
Элизабет была всего на четыре минуты старше Джессики, но при определенных обстоятельствах она могла повести себя как настоящая старшая сестра. Судя по всему, разговор предстоял серьезный и Джессике в этот раз не выкрутиться - она это поняла и разрыдалась.
- Вся школа думала, что это я была в баре "Келли". Как ты могла это допустить! - выговаривала сестре Элизабет. - Как ты могла так поступить со мной? Это чудовищно!
- Прости меня, пожалуйста. Очень тебя прошу, прости, - умоляла Джессика. По ее лицу ручьем текли слезы. - Знаю, я поступила ужасно, я и тогда это понимала.
- Я бы никогда такого не сделала.
- Да, знаю, и от этого мне еще хуже. Но я ничего не могла поделать...
- Почему?
- Потому что... - начала она, но не договорила. Речь ее прервалась рыданиями; всхлипывая, шмыгая носом, она бормотала, что ей стыдно, что она ужасная эгоистка и так далее и тому подобное. Но Элизабет не так-то просто провести! Она не собиралась прощать Джессику, пока та не откроет истинную причину своего поведения.
Наконец исчерпав весь запас извинений и жалких слов, Джессика поняла, что ей ничего не остается, как только открыть Элизабет правду.
- Я думала, если в школе станет известно, что я была в баре с этим жутким типом, то мне конец, - повинилась она. - По уставу нельзя быть капитаном болельщиков, если за тобой числится хоть один низкий поступок. Я не могла этого допустить, Лиз. Ты ведь знаешь, что для меня значит быть капитаном болельщиков.
- Ну а я как же? Тебе все равно, что я буду страдать безо всякой вины? Ведь и у меня могли быть неприятности.
- Но у тебя же никаких неприятностей не было! И не могло быть. Ты ведь не капитан. И я была абсолютно уверена, что из газеты тебя не выгонят. Конечно, кое-кто болтал о тебе всякие глупости, ну и что из того? Всегда кто-нибудь о ком-нибудь сплетничает. Поговорят и забудут, тебе это ничем особенным не грозит, а для меня это было бы катастрофой. Я бы этого не пережила. И потом, Лиз, я была уверена, что ты бы и сама помогла мне, если бы я тебя попросила. Ведь правда?
- Не знаю, не знаю.
- Ну если бы ты поняла, как для меня это важно?
- Может, и помогла бы.
- Помогла! Конечно бы, помогла! Но я не успела попросить тебя. Все произошло так быстро.
Джессика снова заплакала:
- Ты же знаешь, ты мне дороже всего на свете. Если ты не простишь меня, я просто умру. Ну пожалуйста, Лиззи.
На этот раз она говорила искренне, и Элизабет сдалась.
- Не могу я долго на тебя сердиться, - сказала она. И не успела добавить еще какие-то слова, как Джессика обняла ее с такой силой, что бедняжка Элизабет вскрикнула.
Она тоже обняла сестру. Как бы они ни ссорились, между ней и этой ее половинкой, этой точной ее копией всегда будет существовать некая необъяснимая и очень крепкая связь. Связь совершенно особая, никогда ни с кем такой связи у нее не будет. Изменить это не может никто. И это понимает не только она, но и Джессика.
Джессика вся светилась от счастья. У нее такая тяжесть спала с души. Она не могла жить спокойно, когда сестра сердится на нее. Элизабет это знала, и ей самой доставляло радость сделать Джессике приятное.
И все-таки в этот раз надо было как-то наказать Джессику. У нее уже мелькнул в голове один план, она его никому не расскажет - только Тодду, поскольку без него он не осуществим.
19
Элизабет последний раз взглянула в зеркало. "Хорошо выглядишь, Лиз", сказала она себе и повернулась, чтобы проверить, аккуратно ли заправлена сзади в юбку ее блузка со стоячим воротничком.
Наконец-то она наденет свой новый наряд - более подходящего случая не выберешь.
Теперь следующий этап ее плана.
- Джес, ты готова? - крикнула она. - Тодд заедет за нами через пару минут.
- Не понимаю, почему я должна ехать на вечер с тобой и Тоддом, - входя в комнату, ворчала Джессика. - Я могла бы доехать и на "фиате".
- Как ты поедешь без ключей? Мама наверняка забыла их оставить. - Элизабет скрестила за спиной пальцы.
- Вы с Тоддом будете лизаться прямо у меня на глазах!
- Обещаю, смущать мы тебя не станем. Ну, может, только за руки подержимся. Будем держаться за руки всю дорогу!
Теперь начинается третий этап.
Элизабет взяла с зеркала стакан с водой и совершенно нечаянно опрокинула его на Джессику, облив белую блузку и синюю мини-юбку, в которые нарядилась Джессика.
- Вот растяпа! Посмотри, что ты наделала!
- Ой, Джес, извини, пожалуйста. Сама понять не могу, как так получилось. Сейчас высушим - я тебе помогу.
- Не успеем - времени совсем нет. В чем же я теперь пойду? У меня больше ничего нет! - запричитала Джессика.